Осень без надежды
Шрифт:
Существовал и другой путь — попробовать жить вместе с людьми, сметать свою кровь с кровью смертных и таким образом хотя бы частично обеспечить продолжение рода.
А затем началось нашествие хайборийцев.
Некоторые альбы — считанный десяток — решились на столь вопиющее преступление перед древней кровью.
Хроники скрупулезно зафиксировали редкие браки между людскими аристократками и выходцами из альбовых семейств. Одна незадача — даже во времена Кхарии и Атлантиды, когда благоухал Золотой век, смертные женщины дотягивали от силы до ста лет, уже в семьдесят превращаясь в безобразных старух. Их мужья так и оставались молодыми красавцами. Потомство смешанных браков получало
Если бы все Древние предпочли медленному угасанию ассимиляцию в человеческой среде, то, возможно, многих бедствий Эпохи Неспокойствия, как было названо продолжавшееся двести лет хайборийское нашествие, удалось бы избежать.
Но ведь альбы — Древние, Избранные, Первые и (почти) Бессмертные! Отдать свою дочь за краткоживущего волосатого дикаря? Фи! Почему тогда не за обезьяну? Разницы никакой — человек, обезьяна…
Абсолютное большинство Древних, помнивших расцвет своей расы в Начале Времен, при владычестве Роты-Всадника, пришествие смертных, беспрестанные битвы, когда выяснялось, что старинная цивилизация не может противостоять нахлынувшим с полуночи варварам, полагали людей только разумными животными, да и разумность-то их, если посудить строго, тоже весьма относительна…
Развитые инстинкты, среди которых первенствует размножение, речь, более напоминающая бессвязное мычание, и постоянное желание уничтожать все на своем пути, не исключая даже представителей своего рода, если таковые вдруг мешают тебе пользоваться благами природы. Более всего альбов поражало отсутствие какого-либо механизма, позволявшего человеку следить за численностью своего народа, отчего смертные сравнивались с кроликами, крысами, комарами, тараканами, саранчой и прочими малоприятными существами. Если хватало еды, человек мог плодиться бесконечно, совершенно не думая, что однажды переизбыток голодных ртов вызовет чудовищное бедствие. Альбы жили в предвкушении, надеясь, что однажды увидят, как человеческие стада пожрут сами себя.
И вот свершилось — упала Небесная гора. Последовала великая катастрофа, воздвигавшая новые горы и затапливающая обжитые земли.
Продолжайся вызванное поднявшими в небеса тучами пепла зима целый век, жизнь в обитаемой Сфере на том и прекратилась бы. Досталось всем — и людям, и нелюдям, причем последние пострадали гораздо больше. Гномов попросту расплющило (уцелело лишь три подгорных царства), данхан и кромара вымерли полностью, погибнув в вихре гигантских пожаров, уничтоживших две трети лесного покрова Полуночи материка, начал уменьшаться магический потенциал мира, чтобы было тяжелейшим ударом не только по людям, но и по альбам. Когда открылись Врата, Древние решили, что лучше бежать куда угодно и как угодно быстро, лишь бы не оставаться в этом кошмарном обиталище смерти, огня и пепла.
Массовое возникновение Врат-порталов после Падения Небесной Горы не прошло незамеченным. Большинство уцелевших альбов, еще сохранявших свои способности к малому творению, быстро разведали, что нахолодится за Дверьми Миров, выбрали себе подходящую Сферу и удрали, не желая более наблюдать за ужасами, происходящими в их родном доме.
Альбовы пророчества сбывались: человечество начало пожирать свою плоть. После Падения Небесной горы, когда плодородность усыпанной пеплом почвы снизилась в десятки раз, когда солнце видели по несколько лун в году, когда людоедство на Закатном Материке вошло в привычку и никого более не изумляло, численность людей сократилась в сотни раз. Выжили только самые сильные, самые наглые и самые приспособленные — кхарийцы и хайборийцы,
Среди альбов раздавались голоса, призывавшие добить поганую расу, пройтись по всем континентам с огнем и мечом, после чего начать восстанавливать мир буквально из пепла, но все-таки было решено уйти.
И они ушли. Все. До единого. Как выразился однажды Данкварт, рассказывая Соне и Рею эту историю, "громко хлопнув дверью". Во всяком случае, люди так полагали несколько тысяч лет.
А теперь — извольте видеть. Сюрприз. Целый десяток вполне настоящих, ясноглазых альбов, причем, как выяснилось из церемонных представлений в кабинете Соне, они только лишь "посланцы" своих семей.
Из этого следует понимать, будто в округе, в горах Кезанкии и Граскааля, живут еще альбы, причем довольно много. Где ж они прятались несколько тысячелетий? Не в болотах же под камнями, как лягушки?
Данкварт уныло взглянул на Соню, та ответила ему убийственным взглядом. Как не крепилась госпожа Каина-Горы, в обществе, составлявшемся из обладавших весьма непосредственным характером альбов и вампира из Рудны она чувствовала себя неуютно.
Нахальные визитеры заняли кресла и скамьи, стащенные в кабинет, ничуть не замечая, что хозяйка стоит, и только лысый длинноухий Рэльгонн сподобился уступить кернодскому тану ее же собственное кресло. После чего жутковато выглядящий упырь принялся шпынять альбов и наводить порядок — ты садись туда, ты сюда, ты вообще постоишь. И не морщи нос, молодой еще, ноги не отсохнут. Как видно, Рэльгонн был отлично знаком с бессмертной братией, каждого называл по имени и вообще вел себя с альбами без всякого пиетета перед древней расой.
— Лайлэ! — рудненский упырь едва не за шиворот потащил одного из альбов к двери. — Быстро марш в кухню, принесешь пива для кернодских господ и своих дружков, — командовал Рэльгонн. Альб тотчас выкроил на загорелом красивом лице такое высокомерно-презрительное выражение, что Данкварт не удержался от улыбки. Странные взаимоотношения, однако, между альбами и вампирами. Почему Рэльгонн командует Древними?
Лайлэ напыжился, попробовал стряхнуть с плеча ладонь низенького упыря, и буркнул:
— Здесь что, слуг нету? Почему я всегда крайний?
— Иди, иди, — Рэльгонн подтолкнул его в спину и выставил за дверь, крикнув вслед: — Кухня на первом этаже, справа от лестницы. Уф! Беда с вами, любезные месьоры.
Рыжая Соня наблюдала за каттаканом, раскрыв рот, а Данкварт, улучив момент, наклонился к уплощенному уху "эрла Рудны" и шепнул:
— Вам не кажется, что это несколько невежливо?
— Невежливо — что? — нарочито громко спросил Рэльгонн, поворачиваясь к райдорцу всем телом. — Невежливо посылать одного из здесь присутствующих за пивом? Или невежливо обращаться с нашими молодыми друзьями, будто с мальчиками на побегушках? Милейший господин керлат, отбросьте старые предрассудки и прабабушкины сказки! Буйная орава, которая явилась к вам в гости, приехала по моему требованию. Причем они опоздали и устроили это невероятное представление во дворе, без которого вполне можно было обойтись!
Упомянутая "орава" захихикала.
— Ллэр, я бы на твоем месте, вообще, помолчал, — продолжил Рэльгонн, косо посматривая своими огромными желтыми глазами на великолепного альба. — Тоже мне, альбийский король в полном блеске! Кто придумал спектакль с огнедышащими конями? Ты? Мой драгоценный господин Данкварт, что вы помните об альбах? Песенки под звездами, цветочки-лютики, веточки омелы и сияющие в ночи ясные очи?
— Мы разве плохо поем? — возмутился альб, устроившийся справа от Ллэра. — Рэльгонн, кем ты выставляешь нас перед хозяевами?