Осень отчаяния
Шрифт:
Как Паша ни допытывал, что значил утренний Янин концерт, Тим так ничего не рассказал, но снова ходил загруженный и молчаливый: видимо, что-то опять пошло у них не так. А вот Аня, хоть поначалу и казалась потерянной, постоянно косилась на Тима, но не подходила, а на предпоследней лекции вдруг подсела к ним, протянула Тиму заколку Яны:
– Спасибо! Забыла вас всех поблагодарить, вы меня спасли! Паша, ты вообще мой герой! – улыбнулась она.
– Бери в следующий раз с собой пару боксёров, отбиваться ими от гопников, –
Тимоха молчал, нахмурившись, крутил заколку Яны в руках почти всю лекцию. На физкультуре, когда сдавали нормативы, Аня опять подошла к нему. Тим ждал своей очереди. И вдруг Аня положила ему руки на плечи сзади и начала разминать ему мышцы:
– Тим, ты что такой напряжённый, расслабься! Это всего лишь нормативы.
Тимоха и правда выдохнул, чуть расслабился, прикрыл глаза, уголок губ дёрнулся в полуулыбке.
– Анют, а я вообще, как камень, помни и меня! – Паша плюхнулся на лавку рядом.
И Аня переключилась на плечи Паши, и он замычал от удовольствия. Тим глянул на Аню, бросил короткое «спасибо» и пошёл поближе к сдающим. Аня сразу перестала мять Пашу и села рядом с ним:
– Что опять с Тимом?
– Забей! Пора бы уже понять, что Тимоха состоит из одних закидонов, наверняка всплыл очередной бзик. Захочет, поделится.
Паша смотрел, как сдавал Тим: нервные, резкие движения, сдвинутые брови, сжатые губы. У друга явно что-то случилось, но обычно Тим делился с Пашей, а сейчас молчал. После Тима пошёл сдавать Паша – они были по списку друг за другом.
После пар снимать ролики Тим тоже отказался, поэтому снимали сегодня совсем немного на вечерней тренировке, а Тим так и не открылся. А вечером Паша понял, в чём дело, встретив такую же хмурую Яну – они явно поругались.
Ужинали в гробовом молчании макаронами с сосисками. Паша был слишком голодным, чтобы пытать ТимьЯна. И вообще, Паша вдруг понял, что не любит, когда они ссорятся, у него тоже портилось настроение. Сразу чувствовал себя виноватым ребёнком, как в детстве, когда ругались родители, а он не знал, как их помирить. Но сейчас решил, пусть уж сами выясняют свои отношения, захотят, расскажут, что между ними произошло. Но они оба молчали. Яна не смотрела на Тима, пила осторожно чай вприкуску с шоколадкой, а Тимоха периодически поднимал на неё взгляд, хмурился и снова утыкался в тарелку, но, поужинав, потянул Тигрулю за рукав:
– Мы так и недоговорили.
Паша, сложив посуду в мойку, пил чай в одиночестве и монтировал ролики, сидя на кухне. Писал между делом Лике, но она отвечала долго и лениво. В комнате ТимьЯна было подозрительно тихо. Где-то через час оттуда вышел Тимоха, взъерошенный и хмурый, и снова начал нервно пытать кофемашину. Паша бросил, не отрываясь от ноутбука:
– Я так понимаю, вы не помирились…
– Если что, я на крыше! – Тимоха взял кружку с кофе, стул и ушёл.
Да что между
– Тим, уходи!
– Это я! – ввалился в комнату Паша.
Яна сидела со скрещенными ногами в своём тигровом кигуруми на кровати. Смотрела в телефон, и что-то писала в открытую тетрадь. Хорошо, хоть не заплаканная, но и не весёлая.
– Что пишешь? – Паша бесцеремонно завалился на кровать рядом с Яной. – Везёт вам, у вас такая кровать классная, большая.
Яна покосилась на Пашу:
– Статью перевожу из одного научного журнала для выступления по химии.
– Делать, что ли, нечего?
– Это интересно. А ещё химичка сказала, кто выступит с докладом об этих исследованиях, зачёт автоматом.
– Как это может быть интересно?! – Паша скривился.
Яна подёрнула плечом, заблокировала телефон и отложила его в сторону, посмотрела на Пашу:
– Тебя Тим прислал?
– Нет, он вообще на крышу ушёл. Ты мне его опять сломала, что у вас случилось?
– Я его сломала?! – Яна возмутилась. – Паш, это вообще нормально, что ему нравится другая?! Он мне сегодня заявил, что Аня просто напоминает ему бывшую девушку, это, по-твоему, нормально?!
Паша хмыкнул: такого идиотизма от друга он не ожидал, а ведь всегда считал Тимоху умнее себя, хотя, может, Яна его просто дожала.
– Он же не выбирает никого из вас, он же с тобой.
Яна прищурила глаза, поджала губы. Судя по виду, ей хотелось треснуть Пашу чем-то тяжёлым: скорее всего, Тим ей сказал то же самое.
– Вы издеваетесь?! Предлагаешь, расслабиться и радоваться, что он пока выбирает меня?! – Яна показала пальцами «кавычки».
– Ну да, – улыбался Паша. Он не видел в этом проблемы.
– Класс! – едко выдала Яна. – Иди ты… к Тиму! И передай ему, чтобы он ко мне не подходил.
– А спать ему где? – усмехнулся Паша.
– С тобой пусть спит или с Аней!
– Хочешь, чтобы он переспал с Аней?!
Паша коварно заулыбался, хоть Яна и злилась, но Яна – это не Инга, и бить его не станет. Яна отвела взгляд и выдохнула на одном дыхании:
– Паш, уйди!
– А можно я останусь, такая у вас кровать удобная! – Паша развалился звёздочкой.
– Оставайся! А я сегодня буду спать у тебя! – Яна захлопнула свою тетрадь, намереваясь встать.
– Э-э-э, нет! Ко мне в комнату нельзя, – Паша приподнялся на локте.
– Почему?
И Паша вдруг признался:
– Ну-у-у… там воняет пОтом и моими носками.
Он всегда стеснялся запаха своих ног, менял носки по три раза на день. Его ноги потели, и носки, и кроссовки вечно были сырыми и неприятно пахли. Яна усмехнулась:
– Переживу!
– Туда, правда, лучше не заходить, особенно тебе, ты же вечно ко всему принюхиваешься. Да и бардак, сейчас заставишь меня убираться, а я устал.