Осень прежнего мира (Семь цветов магии, Ралион 3)
Шрифт:
…Теперь, когда Наблюдатели были изгнаны из новоявленной Империи и запрещённое оружие готовилось к употреблению против её врагов, Сумерки во второй раз окрасили жизнь Ралиона в траурные тона. Нелегко жить во время войны, но всего ужаснее – жить в ожидании войны…
Ользан очнулся и посмотрел на лист бумаги. Там тонкими линиями был обозначен знак – четыре вертикальных линии, контуры цветка, лежащего поверх всех четырёх линий. Герб? Условный знак? Ользан пододвинул к себе массивный том географического атласа – самый полный за три последних века –
Шесть смежных королевств, лесное государство Сеаринх и несколько крохотных полосок незаселённой территории – вот что отделяло Лерей от остального континента. Почему он открыл именно это? Что навело его на такие мысли?
Взгляд его упал на стремительные, тонкие линии рисунка. Медитативное «знание», доступное практически всем, не вызывало у художника особого доверия. Во многих случаях оно сообщает не подлинное знание, а затаённые мысли гадающего. Так же, как таблички и иглы для вызова духов, на счету у которых немало жертв. Впрочем, каждому свой выбор.
Итак, цветок. Посмотрим, посмотрим… Ользан пододвинул словарь – жаль, старый – и принялся листать статьи о геральдике. После получаса поисков труды его увенчались успехом.
Герб, который его рука набросала во время транса, принадлежал одному из правящих семейств небольшого княжества Шантир. Оно занимало коридор, ведущий – через любой из трёх имеющихся перевалов – в центральные государства. Стратегически важный пункт. Ользан поднял глаза к потолку, вспоминая, что передавали по килиану вчера и позавчера. Пока, вроде бы, Лерей прямой агрессии не предпринимал.
Итак, его спасительница – из Шантира. Шантир… Опал, пещерный мох, медная руда… достаточно популярные товары для торговли. Постой, ведь у неё конь; сбруя коня – вся в серебряных украшениях. Неужели она…
Порыв огненного ветра обжёг ему гортань и заставил упасть на стол, прямо на книгу. На миг прохладный и спокойный зал превратился в раскалённое пекло пустыни, в смертоносные дюны Выжженного острова. Жадно хватая воздух, Ользан поднялся на ноги, и тут же всё прекратилось.
Вокруг воцарилась благословенная прохлада. Хор встревоженных голосов ещё несколько секунд пел тоскливые похоронные песни в его ушах. Наконец, и это стихло.
– С вами всё в порядке? – помощник библиотекаря. Встревоженный, готовый немедля позвать за лекарем.
– Всё в порядке, – слабо улыбнулся Ользан и вытер мгновенно вспотевший лоб платком. – Я немного перетрудился вчера. Благодарю вас, беспокоиться не о чем.
Помощник кивнул и удалился, успокоенный.
Известная история, передаваемая поколениями разных народов – «старайся не думать о…» – более не была камнем преткновения для медитативной магии. Или, скорее, для медитативных упражнений. Классические маги аркану медитаций за магию не считали.
Мысли были готовы вернуться к сбруе и гербу, к Коллаис и грабителям… и, вероятно, к новой порции обжигающего воздуха – а, возможно, и к смерти. Большинство проклятий, как человеческого, так и божественного происхождения, основаны на неуправляемости человеческой памяти.
Но… Kaital Omel Haita,
Ещё спустя полчаса он уже направлялся домой. Кое-какие идеи уже посетили его. Похоже, что Коллаис ищет здесь кого-то из знакомых… из очень хороших знакомых.
Надо бы закончить наброски к вечеру, думал Ользан, поглощая великолепный ужин. Хозяева комнаты, которую он снимал, содержали весьма приличный трактир. Повара они были отменные, надо отдать им должное.
Закончить наброски, решил Ользан, и… спать. Времени для упражнений сегодня не осталось… слишком сильны ещё воспоминания о страшном холоде в груди, грязи сверху и снизу, и пустоте, что наваливалась со всех сторон.
Нехорошо, конечно – первый перерыв за одиннадцать неполных лет занятий… но даже самое строгое расписание допускает один-два пропуска.
В четыре часа утра будильник разбудил его изящной мелодией.
Начинался новый день.
IV
Пусто в приёмном зале Дворца мыслей.
Половина шестого утра.
Никто не охраняет Дворец; люди низших сословий – халла, как их называют в Федерации – и за солидную сумму не подойдут близко к храму магии и мудрости. Не их это дело. Пернатый змей Эзоксу не подпускает души, не облагороженные науками и искусствами… и горе тем, кто осквернит его святыни своим недостойным прикосновением. Возможно, далеко не всё правда из того, что рассказывают о богах… но всем нужно нечто непознаваемое, сильное, ужасное.
Всем нужны боги. Чем бы их не именовали – законами природы, богами, духами предков, судьбой.
Одинокая фигура пересекла пустынную комнату и остановилась у обширной доски объявлений. Выглядела последняя так же, как и на любом базаре, бирже труда или приёмной магистрата. Только что не было похабных надписей.
Фигура постояла возле секции, выделенной всем желающим оставить записку. Чего здесь только не было – стихи, хорошие и не очень; приглашения на разнообразные вечера – развлечения и не только ради; загадочные послания; обыденные надписи о пропажах, находках, прочей ерунде.
Тот, кто стоял у доски объявлений, повидал немало подобных мест. На северо-востоке, в землях Ольтов и Карликов, роль подобных залов исполняли трактиры, театры, магические хранилища новостей. Ходили слухи, что задолго до открытия килиан Человеком-алхимиком Голтаром из Меорна «зрячие» камни охраняли подступы к Шести башням, оплоту чародеев, что натравили на мир полчища химер. Вот только не все знают, как пробудить камни от спячки и заставить их поделиться увиденным.
И холодные призмы горного хрусталя, что украшают многие жилища, святилища и перекрёстки – случайно ли они все похожи друг на друга? Смешиваются вера и суеверия, магия воображения и пыль времён, наука и обман… Порой никто уже не в состоянии понять, что было, для чего было, да и было ли?..