Осень в Кёнигсберге
Шрифт:
Попытка спрятать истинные эмоции.
– А подушка у тебя одна?
(в тот же миг бросил взгляд на постель)
Скривился.
– Завтра вторую купим.
(ухмыльнулась)
– Ненадо, я лучше будуна твоей груди спать.
Нежно провел рукой по волосам, взгляд в глаза, а на губах застыла улыбка.
– Я в душ, а то запарился за целый день, - неожиданно отозвался .- А ты пойди, поройся в холодильнике. Наверняка, уже готова слона глотнуть за целый-то день.
Благодарно улыбнулась (за заботу), но промолчала.
–
Обернулся. Заметил мою иронию, застывшую на губах.
– У меня полноценные выходные появились.
– Не сомневаюсь.
Шаг ближе- и, коснувшись кончиками пальцев моим губ, ласково, робко провел по ним (при этом задумчиво, пристально следя взглядом).
– Я уже не думал, что когда-то тебя встречу.
– Я тоже.
Вдруг, едва заметно мотнув головой, словно прогоняя чувства и мысли,отступил шаг назад. Разворот – и спешно скрылся в коридоре.
Спустя короткие секунды – донесся до моего слуха шумревущих труб и бурлящей воды.
***
Скрипнула дверь – и я робко протиснулась внутрь. Замер в полуобороте. Лицо ничего не выражало, зато пристальный взгляд жадно скользил по обнаженному моему телу, боясь хоть на миг где-то задержаться и что-то упустить.
Уверенный шаг в ванную – и поравнялась рядом с ним. Вмиг обхватил за плечи и привлек к себе, жадным поцелуем впившись в губы. Мгновения его напора, мгновения моих колебаний - и смело ответила лаской, отдаваясь его власти и воле…
Нежно провела рукой по спине и замерла на пояснице. Волна удовольствия, прокатившаяся в тот миг по его телу, передалась мне. Невольно задрожала. Вдруг ладонью соскользнул с моего плеча и, ловко нырнув под руку, протиснулся к груди и властно ее сжал до легкой, приятной боли. Неосознанно застонала и еще сильнее приросла губами, языком к его шее, нежно рисуя узоры
…сбывающейся мечты.
Глава Девятнадцатая. Весна
И пустьна улице стоял август 2011 года, на душе моей вновь (а, может, впервые…) расцветала весна.
Солнце засияло на небе, как никогда ярче; пение птиц, ритм летнего дождя после знойного дня, шум прибоя и шелест буйных трав – казалось, словно я впервые открыла глаза и наконец-то увидела мир в егополных красках, во всей его красе.
Все это эхом вторилось биению моего, замершего в безрассудномсчастье, ожившего сердца…
– Злата, я не могу так.
– Что?
– Завтра уже твой День рождение, а я все не могу придумать, что тебе подарить.
Коварно ухмыльнулась.
– Что?
– Да, нет. Не согласишься.
– Что-о-о? – едва ли не взвыл; шаг ближе и, схватив за руки, насильно развернул к себе лицом. – Что ты хочешь?
– Все равно не подаришь.
Нервно скривился, замер, давая понять, что не особо настроен шутить.
Проигравши, стыдливо улыбнулась. На мгновение опустила взгляд, а затем вновь уставилась на него.
– Хочу тебя.
Замерла тишина. Смотрел на меня, словно выискивая подтверждение того, что не ошибся в своих суждениях и предположениях.
С вызовом уставилась и я в глаза, скривившись в ухмылке.
Вздернул возмущенно головой и вдруг, выпуская меня из своей хватки, ступил шаг назад.
– Смотри, чтобы потом не уговаривала передумать.
Растерялась теперь уже я в предположениях.
…
… Жадно сжимая в руках букет красных роз и большого, белого, с сердечком на груди, медвежонка, взволновано переступал с ноги на ногу. Замерла я в смущении, так и не сделав шаг ближе.
Глубокий вдох, и игнорируя все, что надумал ранее, вдруг выпаливает слова:
– Ну, так что? Ты не передумала?
– Насчет чего?
(вздернул бровью)
– Меня в подарок?
(коварно улыбнулась)
– Конечно же, не передумала.
– Тогда одевайся, поедем в ЗАГС…
***
Подали заявление.
И в октябре того же года я стала… его женой, стала Агатовой.
***
Отдавая дань предкам, первыми на пути семейной пары оказались родственники из Петрово. Моя бабуля. Затем – Добровольск, его мать и бабушка.
Глубокий вдох – и познакомиться с ними лишь так, смотря в лицо овальной, жестяной фотографии…
…
– Матвей.
– Да, золотце?
(улыбнулась его ласке)
– Матвей, я хочу ребенка…
(благодарно улыбнулся и поладил меня по щеке)
– Я тоже.
…
– У вас будет мальчик.
Да я и без них уже давно знала, чувствовала. Чувствовала, что это будешь ты, мой сынишка.
Моя ласточка…
Глава Двадцатая. Осень
Настал такой счастливый, и такой жуткий 2012…
Лето в душе моей промчало как-то слишком быстро. Девять месяцев пролетели, быстрее стрелы. И пусть жадно считала каждую неделю, считала дни до нашей встречи, я радовалась каждому мгновению, проведенному вместе.
Сколько я прошла с тобой, сколько радости ты посеял во мне за эти долгие месяцы. Сколько душ спас. Мышка (которую ты вынудил меня спасти из ловушки), уточка (подбитая в электропроводах около двухъярусного моста), карасик, пойманный на мою же удочку, котики, собачки около дачных участков – все эти судьбы ты перевернул, изменил, спас, уберег от смерти. Малыш, ты - самое светлое существо, которое мне довелось повстречать в этой жизни, на этой земле.