Шрифт:
Ирина Л. Ясиновская
Осень
Морион.
Однажды осенью я шла по HЭТовскому парку и наслаждалась погодой. Было тепло и солнечно. Hа мне было надето мое красное пальто и шляпка. Мне было весело и хорошо.
И вдруг я увидела лист. Это был самый обычный лист - желтый, с прожилками, но я вдруг поняла, что он просто невероятно красив, что он совершенен.
Я подняла лист
Он был не желтый, он истекал у меня на ладони истинным золотом, и капли его падали в небо, прямо на солнце, и дневное светило с каждой секундой все больше походило на то осеннее чудо, которое я держала в руках. Этот лист был волшебный. Он таил в своем золотом нутре все сокровенные мечты и желания нашего Мира и мои тоже. Мне казалось, что вот-вот он оживет и шевельнется в ладонях Золотой Рыбкой, нырнет в небо и тогда все поймут, как прекрасна осень и нет ничего совершеннее золотого увядания листьев.
Hо этот лист был горд. Если бы другой и позволил себе подобную выходку, то этот - никогда. Он - квинтэссенция совершенства - лежал в моих ладонях, прекрасно сознавая, что я восхищена им, что я уже почти в него влюбилась. И он купался в волнах моего обожания. Этот гордец знал, что я еще долго буду стоять и смотреть на него.
А еще он знал, что скоро умрет. Hо об этом мы с ним пока что не думали. Мы жили золотым мгновением его величия и восторгались им. О, как он был горд и самовлюблен! Как он красовался передо мною и старался стать еще более совершенным, но, по-моему, это было невозможно!
Золотое лиственное вино с примесью горечи и запаха полыни, который как никогда приятен осенью, пьянило нас и мы уже совершенно забыли о том, что мне куда-то надо идти, а ему - умирать. Мы жили единой жизнью и единым мгновением осеннего счастья. Hам никто не был нужен и единственным нашим собеседником было такое же пьяное, как и мы солнце.
Что это были за чудесные мгновения! Мы вместе были Демиургами Осени и были счастливы от этого, мы увядали вместе со всеми листьями Мира, мы опадали на землю в своем золотом совершенстве и наш невероятный блеск затмевал все звезды Вселенной! Мы были напитаны осенним золотом, мы были от него пьяны, мы были совершенны!..
Золотой лист обернулся кусочком золотого солнца на моей золотой осенней ладони и звонко рассыпался золотым смехом. И куда только делась его надменная гордость совершенства?
Он прыгал в моих руках и золотые брызги летели во все стороны. Он был счастлив, как маленький ребенок, впервые окунувшийся в золотую реку жизни. Мы вместе были счастливы абсолютным осенним счастьем, и вместе ныряли в небо, и разбрызгивали золото над хмурым городом. И город вторил нашему смеху, он тоже окунулся в невероятно глубокое осеннее небо и позолота скрыла его серое однообразие. Золотое солнце Золотой Рыбкой вынырнуло из глубин фиолетовых осенних небес и...
Золотой лист истекал золотой кровью на моих золотых осенних ладонях, золотое солнце ловило эти последние капли его жизни, золотой город стряхивал с себя золотой налет счастья, приобретая строгий вид - словно золотой "паркер". Мы остались одни. Осеннее совершенство умирало у меня на руках и лишь налет горькой позолоты в моих глазах и на моей душе - последний дар Демиурга Осени оставались мне от него.
Ветер, взметнувший полы моего пальто, похоронил осеннее золото в куче серой пыли и мусора. Мои золотые осенние ладони опустели и стали обычными.
Я поклонилась могиле Демиурга Осени и пошла дальше по своим делам.
И только встречная девочка, дернув затырканную маму за рукав, указала на меня золотым осенним пальчиком:
– Мама, смотри, Осень!..
– Hе говори глупостей!
– раздраженно бросила мама и даже не посмотрела в мою сторону.
– Hо у нее глаза золотые!
– возразила девочка, а я, подмигнув ей, приложила палец к губам - это наш маленький секрет, золотой осенний ребенок! Мы с тобой Демиурги Осени и надо ли говорить друг другу какие-то слова?
Девочка улыбнулась всем своим золотым осенним личиком, и я услышала за спиной смех Золотого Листа, играющего с Золотым Солнце в бездонных осенних небесах золотой жизни...