Осенние руны
Шрифт:
– Помолчите! – рявкнул Миллард, обернувшись в их сторону. – Это касается только меня и моей семьи.
Народ немного поутих, но от ограды не отошел. А хозяин дома снова обратил свой взор на подозреваемых и проскрипел:
– Что ж, суд…
– Не надо! – само собой вырвалось у Кая.
Миллард сумрачно уставился на него. Кай выглядел испуганным. Его сердце все еще гулко билось, но теперь он и сам не понимал, почему. Сначала ему стало страшно, что он не сумеет оправдать себя. Однако сейчас он словно бы свысока взглянул на ситуацию, на всю ее неправильность и безвыходность.
– Это я украл, – наконец, решился он.
– Ты? – вскричал сын Милларда. – Я же говорил!
– И потом прилег отдохнуть? – с мрачным ехидством осведомился тот, что вчера сбил Кая с ног.
– Я… – Кай вдруг почувствовал, что в горле у него пересохло – собственная ложь теперь казалась ему донельзя нелепой. – Я отдал деньги ей, – он указал на девочку у ограды. – Она… Она не знала… А мне… Мне просто стало плохо.
Толпа оживленно зашумела. С той же радостью, с какой она набросилась было на кузнеца, люди теперь накинулись на Кая. Только девочка молчала, да и кузнец потерял дар речи.
Миллард сделал шаг к Каю. Только тут мальчик осознал, что взял на себя серьезное преступление, и неизвестно, что с ним могут сделать. Ведь он даже не житель селения, и наказание вполне может быть более суровым, чем просто изгнание.
Кай со всех ног бросился вперед. Он слышал за спиной резкие крики, но не остановился и не обернулся. Ему не доставало храбрости бросить вызов целой толпе.
Когда перед ним возникла ограда дома, ведущая в другой двор, он перемахнул через нее, сам удивившись неизвестно откуда взявшейся прыти. Тут же его обогнала дикая кошка. Теперь она неслась впереди него, и Кай, ни о чем не думая, бежал за ней.
Они перебрались через одну изгородь, другую, побежали по широкой дороге, чуть не налетая на удивленных жителей, прорвались сквозь колючие кусты и, наконец, вывалились в лес.
Кай упал на колени и, тяжело дыша, уперся руками в землю. Кошка тоже остановилась. Криков больше не слышалось.
Кое-как отдышавшись, Кай с опаской выглянул из-за диких зарослей. Оказывается, они выбежали за пределы селения. Погони не наблюдалось.
– Серьезные неприятности, – понурился Кай.
Он поудобнее сел на земле, прижав колени к груди, и грустно посмотрел на умывающуюся кошку.
– Сегодня снова будем мерзнуть, – тихо проговорил он и почесал зверька за ухом. – Нам пока нельзя отсюда уходить.
Понаблюдав еще немного за кошкой, Кай погрузился в невеселые размышления. В конце концов, он решил, что, как ни плохи его дела, он поступил правильно. Не сбеги он с места преступления (неважно, чьего), жители бы начали разбирательство, и неизвестно, насколько бы это затянулось и чем закончилось. Возможно, куда скорее он найдет руну и уйдет. Но как ее найти, если к Крипту теперь не подобраться?
Кай тяжело вздохнул. Да, Эдель не зря уточнил цели этого тяжелого пути. Потерять надежду здесь ничего не стоило… Особенно теперь, когда он один.
Жесткие заросли вдруг зашуршали. Кай вздрогнул и вскинул голову, но ничего не увидел. Это могло быть что угодно, но кошка прижалась к его ногам и жалобно замяукала. Каю стало страшно.
Он был почти уверен, что услышал за кустами шелестящий смех. Пытаясь справиться со страхом, он зажмурился… И сам не заметил, как провалился в сон.
Когда Кай открыл глаза, ему показалось, что он проспал не больше пяти минут. Но на самом деле день уже клонился к вечеру – в лес заползали широкие багровые лучи заходящего солнца. Впрочем, думать об этом у него не было времени: прямо перед ним сидела, с любопытством вглядываясь в его лицо, та самая девочка, что стояла у ограды злополучного дома!
Не сообразив спросонья, что к чему, Кай подумал только о том, что его обнаружили. Он взвился на ноги и собрался бежать, но девочка схватила его за край плаща, и он снова упал наземь.
– Тихо, не убегай! – взволнованно пролепетала она. – Я тебя не выдам, ты же нам помог… Ты нас спас…
Кай послушался и новых попыток к бегству не предпринял. Все-таки за девочкой не принеслись разгневанные жители, да и кошка доверчиво терлась о ее ноги – хороший знак.
С минуту они сидели молча. Потом одновременно заговорили и снова замолчали. Никто из них толком не знал, с чего начать.
– Я – Гита, – наконец, тихонько проговорила девочка. – А тебя как зовут?
– Я Кай, – пробормотал Кай.
Гита немного приободрилась и перешла на более деловитый тон:
– Ты, наверное, голодный? Я принесла еды, – она одним движением расстелила на земле платок и вытащила из своего узелка хлеб, кусок сладкого пирога и несколько небольших яблок.
Кай был очень голоден и сразу взял яблоко, но на полпути ко рту опустил руку.
– Разве вы не голодаете? – спросил он.
Гита смутилась и отрицательно покачала головой.
– Нет… – отводя взгляд в сторону, отвечала девочка. – Те деньги… Это немного из-за другого. Ты ешь!
Кай поблагодарил ее и в считанные минуты смел все предложенное. Он и впрямь успел сильно проголодаться, да и немудрено: скромные припасы из Верлии закончились еще в лесу, а с той поры минуло уже больше суток.
– Послушай… – начала, запинаясь, Гита, когда он закончил. – Ты ведь не крал… Зачем сказал, что ты?
– Ну, хозяин дома сказал, что кузнеца выгонят, а его семье придется плохо, – сказал он. – А я все равно тут ненадолго…
– Мой отец очень жестоко с тобой поступил, – решительно проговорила Гита. – Когда я ночью приходила к дому, мне и в голову прийти не могло, что он сделает что-то подобное. То есть, я знала, что он тайком берет у господина Милларда его деньги… Но чтобы свалить все на другого! Да еще на ребенка.
– Ему бы просто не стоило брать чужого, – улыбнулся Кай.
– Конечно, – пробормотала Гита. – У нас такой крик из-за этого дома стоит. Каждый раз. Но он все равно продолжает, хотя господин Миллард его подозревает. Моя мама, она очень больна, и из-за лекарств мы в долгах… Как бы отец ни старался, он не может заработать столько, чтобы на все хватило. Но он хочет только хорошего!