Осенние руны
Шрифт:
Его желание исполнилось сполна, крепкий сон был нарушен уже ближе к полудню. Над Криптом слабо светило солнце, с трудом прорываясь сквозь дымку серых облаков. Земля была мокрой от растаявшего ночного снега.
Самое неприятное заключалось в том, что Кай узнал это не по редким лужицам или сверкающей жухлой траве. Его разбудили жуткие крики, и, не успел он толком проснуться, как кто-то схватил его за плечо и буквально бросил лицом в землю. Впрочем, Кая во сне снова преследовали кошмары, и потому он никак не отреагировал на это обидное действие: ни словом, ни делом. Он целую минуту
– А ну вставай! – гремел чей-то голос.
Кай послушно встал на ноги и оторопел. Вокруг было полно народу! Кузнец стоял рядом, важного вида люди выстроились во дворе, здесь же неистовствовали ухоженного вида дети, за оградой стояли, стремясь лучше рассмотреть происходящее, самые разные жители Крипта. Все взгляды были устремлены на Кая. Мальчик недоумевал. Он мог с уверенностью сказать, что дело тут не в том, что он Проклятый – ведь в глазах людей не было ни страха, ни ненависти. Только возмущение и раздражение.
– Откуда ты? – сверля его как раз таким взглядом, резко спросил мужчина, стоящий ближе всех остальных. Судя по тому, как подобострастно покосились на него остальные, в этой ситуации у него была самая главная роль.
– С Высокого Утеса, – само собой сорвалось с губ у Кая. А как могло быть иначе, когда столько людей собралось вокруг? Только половина правды, то есть «из Верлии», показалась ему страшным враньем и прозвучала бы соответствующее.
Толпа опешила. Пользуясь этим, Кай быстро огляделся, но так ничего и не понял. Неужели такой шум из-за того, что он переночевал в чужом дворе, да еще и с разрешения кузнеца? Зачем здесь все эти люди? Кай пробежался взглядом по тем, кто стоял за оградой, но и они, конечно, не дали ему никакого ответа. Ему только приглянулась девочка его лет – она отчего-то выглядела жутко взволнованной и разве что не переваливалась за забор. Казалось, еще чуть-чуть – и упадет в чужой двор.
– Лжец! – во всеуслышание заявил кузнец. – Конечно, он врет. Вот и делайте выводы, господин Миллард.
– Помолчи, – одернул его важный мужчина. – Что ты делаешь у моего дома? – злобно зыркнул он на Кая.
– Я просто спал, – ответил Кай. – Мне разрешили остаться… – он вопросительно посмотрел на кузнеца.
Тот едва заметно дернулся. Все взгляды тут же устремились на него.
– Я не позволял, – уверенно сказал кузнец. – Я прогнал его. Я не знал, что он снова вернулся.
Кай онемел. Окончательно подтверждая одну из страшных догадок, голос подал наглого вида подросток:
– Подозрительное совпадение! – громко заявил он. – У моего отца, – он указал на Милларда, – как раз сегодня ночью пропало много денег!
– Немного, – сказал Миллард. – Но достаточно для того, чтобы как следует наказать виновного.
– Но если бы я украл, – наконец, прорезался голос у Кая, – стал бы я спать здесь, дожидаясь, пока вы меня найдете?
На этот раз онемела толпа: найдя незнакомого и явно нуждающегося в благах мальчика, они с удовольствием возложили всю вину на него, не подумав даже о том, что, действительно, и самый глупый грабитель не станет ложиться спать рядом с местом преступления.
– Он соврал уже один раз, –
– Сейчас он не врал, – одернул своего работника Миллард. – А просто задал вопрос. Что ж, – вновь перевел он взгляд на Кая. – А если это было случайностью? Обыскать его!
Прежде чем к нему кинулись два рослых человека, Кай успел вытащить и крепко сжать в пальцах осенние руны. Его буквально вытрясли, но, конечно, не нашли никаких денег. Когда же Миллард потребовал, чтобы Кай показал, что у него в руках (все были свято уверены, что в них украденное золото), мальчик дрожащим голосом проговорил:
– Я… Я покажу, посмотрите, только… Только не трогайте.
Он разжал пальцы. Кто-то издал ликующий крик, увидев золотистый отблеск. Но Миллард оборвал начавшееся было торжество раздраженной репликой:
– Это не деньги.
– Забери это у него! – потребовал все тот же подросток.
Но отец несильно огрел его тростью, буркнув:
– Мне ни к чему чужие безделушки. Достаточно того, что это не мои деньги.
– Он мог их спрятать, – снова вмещался кузнец.
– И потом лечь спать здесь же? Очень умно, – проворчал еще один человек. Кай узнал в нем вчерашнего незнакомца, который сбил его с ног.
Толпа за забором оживилась и приглушенно зашумела – люди обсуждали случившееся. Кай посмотрел в их сторону и снова наткнулся взглядом на свою сверстницу. Та, пользуясь тем, что все внимание достается ему, отчаянно подавала какие-то знаки, чуть не плача при этом. Кай обернулся. Тем, кто кроме него мог это заметить, был кузнец. Но он нарочито отводил взгляд в сторону.
Тогда Кай вдруг понял, что именно эта девочка приходила сюда сегодня ночью, а кузнец выходил к ней из дома. Безусловно, если и был вор, то этим вором был кузнец. И те странные реплики полностью подтверждали это, как бы Кай ни ненавидел обвинять кого-либо в злодеяниях.
Но, похоже, не ему одному пришло это в голову. Миллард теперь с подозрением косился на кузнеца.
– Что ж, возможно, мальчик оказался здесь случайно, Геннар, – обратился он к нему. – Но ведь это далеко не первая кража за последнее время, хоть и самая крупная. Полагаю, мы имеем полное право подозревать и тебя, не так ли?
Кузнец стиснул зубы и посмотрел на него нарочито холодным взглядом. Толпа за оградой зашумела куда оживленней прежнего.
– Раз никто не хочет признаваться, общий суд решит, кто виноват, – прошипел Миллард. – Виновного, конечно же, ждет не меньшая кара, чем изгнание… Надеюсь, это все же был не ты, Геннар. Поверь, после твоего изгнания твоей семье тоже не поздоровится.
Кузнец снова болезненно дернулся. Кай перевел беспокойный взгляд с него на толпу и подумал, что девочка, не находящая себе места, наверняка и есть дочь Геннара. После слов Милларда на нее было жалко смотреть. Она смертельно побледнела и, похоже, даже качнулась.
Ее состояние заметили стоящие рядом люди. Девочку начали успокаивать, послышались громкие крики негодования в адрес нерадивого отца-кузнеца. Кто-то подлил масла в огонь, проорав, что именно сегодня девочка от имени Геннара вернула один из многочисленных долгов.