Осенние визиты. Спектр. Кредо

Лукьяненко Сергей Васильевич

Когда-то давным-давно, еще в детстве, он участвовал в экологическом движении «Зеленая тропа». Конечно, тогда еще и слово-то это было не в ходу – экология. Но из толпы подростков он был, наверное, одним из самых самозабвенных малолетних экологов, очищающих ручейки, с неумелой руганью заваливающих дерном кострища и собирающих в подмосковных лесах пустые консервные банки. Для кого-то это было просто возможностью пошляться в походах или гордо выпалить обалдевшим туристам: «Зеленый патруль! Затушите костер!» Илья принадлежал к числу тех немногих,

кто относился к делу серьезно. Это осталось в нем на всю жизнь – серьезный подход к работе… Да еще, наверное, легкое удовольствие, когда клиентом оказывался начальник какого-нибудь особенно вредного предприятия.

Илья очень любил лес.

По пути он напился из родника – чистой, ломящей холодом зубы водой. Постоял минуту, борясь с желанием просто посидеть в тишине, под легкое, бесконечное бульканье бегущей воды.

Не время. Сейчас он на работе…

Оправив старую куртку с оттянутым привычной тяжестью карманом, Илья двинулся дальше. К поселку он вышел минут на десять позже двух дилетантов, но ему не пришлось тратить время на поиск нужного участка. Он просто шел к нему – напрямик, не испытывая ни страха, ни волнения. Проглоченный утром стимулятор вызвал легкую эйфорию, но не возбуждение.

Карамазов знал, что сегодня ошибок не будет.

Самохин потянул дверь веранды. Та скрипнула, отворяясь.

– Давай входи, – прошептал Морозов.

Внутренняя дверь тоже была незаперта. Владислав медленно вошел в комнату. У него было очень неприятное предчувствие, чрезвычайно тягостное. Если бы он увидел, что домик набит людьми в форме, то не испытал бы ни малейшего удивления.

Но в комнате был только сухощавый лысоватый старик, сидевший на продавленном дачном диване. В углу тихо бормотал телевизор, но старик не смотрел на экран – он перебирал какие-то мятые бумаги.

– Здравствуйте. – Самохин попытался придать лицу строгое, официальное выражение. – Аркадий Львович Зальцман, если я не ошибаюсь?

Старик посмотрел на него очень спокойно. Сказал:

– «Здравствуйте» – хорошее начало. Но это ведь только начало, верно?

Владислав почувствовал себя неуютно. Но возникший рядом Морозов прибавил ему уверенности.

– Аркадий Львович? – повторил он.

– Полагаю, вы знаете, кто я, – ответил старик.

– Мы из органов, – вступил в разговор Геннадий. Сделал легкое движение, словно собираясь достать из кармана несуществующее удостоверение. – Мы искали вас по поводу взрыва в вашей квартире.

Старик улыбнулся:

– Какая доблестная у нас милиция… Я хотел бы все же взглянуть на ваши документы.

– Ваш брат находится здесь? – словно не слыша его, спросил Морозов.

– Вам должно быть известно, что у меня нет брата.

Наступила тягостная пауза. Самохин сделал несколько шагов к старику.

– А вы должны понимать, о ком мы говорим.

– Ищите… – Старик развел руками. – Комната одна, много времени это у вас не займет.

– Он наверняка ушел, – сказал из-за

спины Геннадий. – Ладно, хватит тянуть.

Самохину показалось, что его начальник тоже нервничает. Словно на них обоих наползала чья-то тень, такая огромная и холодная, что не было даже сил поднять глаза и посмотреть в небо.

– Вам придется ответить, – сказал он старику. Тот покачал головой, бережно откладывая бумаги.

– К сожалению, я не смогу этого сделать… Даже если вы заставите меня мечтать об ответе. Я не знаю, где тот, о ком вы спрашиваете.

– Гена. – Самохин сделал еще шаг к старику. – Он, наверное, и впрямь ничего не знает. А у нас нет времени.

Как ни странно, но Морозов даже не отреагировал на то, что он назвал его имя.

– Поставь банку на стол, – негромко велел он. – И открой ее, там лежит нож.

Старик почти равнодушно смотрел на то, как Самохин, повернувшись к нему вполоборота, открывает банку.

– Очень интересно, – сказал он наконец. – Вы собираетесь заставить меня есть грибы? Вероятно, у них будет очень своеобразный вкус.

Самохина продрала дрожь.

– А ты смелый, дед, – сказал он.

– Я уже свое отбоялся, внучек.

Карамазов секунду помедлил у крыльца. Он предпочел бы обойти дом и хотя бы бегло обследовать участок… но из дачи доносился легкий шум. Вынув пистолет, он торопливо миновал веранду и распахнул дверь.

Картина, открывшаяся его взгляду, напоминала сцену из дешевого триллера. Двое мужчин, одному он дал лет сорок, другому, пожалуй, даже чуть больше, прижали к дивану слабо сопротивляющегося старика. Тот, что помоложе, достав из кармана пальто пенициллиновый пузырек с мутной жидкостью, открывал его, стараясь держать подальше от себя. Илье потребовалось несколько секунд, чтобы оценить намерения конкурентов и смысл стоявшей на столе банки с грибами.

– Ботулинический токсин? – поинтересовался он.

Мужчины шарахнулись от старика так, словно их разметало взрывом. Пузырек покатился по полу прямо к ногам Карамазова. Старик, приподнявшись на локтях, непонимающе смотрел на Илью.

– Кто из вас главный? – глядя на мужчин, спросил Карамазов. В глазах того, что постарше, мелькнул ужас, смешанный с пониманием.

– Я! – выпалил он.

Илья ухмыльнулся этой панической лжи, которая удивлением отразилась на лице второго бандита. Впрочем, быстрота реакции требовала некоторого поощрения.

Он выстрелил дважды, и пальто более тупого из подельников вспухло на груди, словно прорванное изнутри, что было прямо противоположно истине. Илья проследил, как тот заваливается на спину, и перевел ствол на оставшегося в живых конкурента.

– Как звать-то? – полюбопытствовал он.

Мужчина глотал ртом воздух, не в силах ответить.

– Ладно, это мелочь, – решил Карамазов. – На кого работаешь, падла?

Тот все еще не мог говорить. Пуля, ударившая в пол у его ног, однако произвела некоторый эффект.