Осенних листьев багряный костер
Шрифт:
Нет, нас, конечно, поддерживали дальние родственники отца. Они-люди хорошие, вот только тесных отношений в полном смысле этого слова с ними не получалось. А мне, тринадцатилетнему пареньку, очень не хватало тогда друзей, оставшихся здесь. Я, ведь, тогда искренне не понимал, зачем был затеян этот переезд, но отец говорил, что я — дурак, и что в России ловить нечего, так что на новой родине нужно закрепляться любой ценой…
— Ну конечно, родина там, где вкуснее кормят — не выдержала Лена
— Да нет, зря Вы так — вздохнул он. — Сами посудите, если бы у Вас была
Лена задумалась. Конечно, мама не отказалась бы уехать тогда, особенно если бы была уверена в том, что не пропадет с двумя маленькими детьми. И, естественно, Макс не виноват, что родители тогда решили все за него. Но, вот, ругать при этом страну, где родился и провел детство, было, все-таки некрасиво.
— Ну, возможно и согласились бы… — пожала плечами она — Но вот поливать грязью при этом все и вся в России уж точно не стали бы.
— А я разве поливал все и вся? Когда? — искренне удивился он.
— Разве нет? А про расхлябанность….
— Да оставьте уже в покое эту расхлябанность! — Макс начинал заводиться — Я говорил так о тех, с кем мне приходится иметь дело, а не о русских в целом.
— Ну, хорошо — Лена глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Еще немного-и перепалка переросла бы в ссору, а ей вдруг стало любопытно узнать, когда и почему Интеграл стал Интегралом, и, самое главное, кто и за что тыкал его носом в плохо сделанную работу. — Так вашей семье удалось закрепиться?
— Да, естественно, иначе мы бы вернулись… — Ланге, похоже, тоже не был заинтересован ругаться. — Отец был здесь инженером, и сразу после моего рождения семья переехала в Саратов, мать работала учительницей немецкого. Не Бог весть, какой достаток, но жили достойно…А там все пришлось начинать с нуля, влезть в огромные кредиты, чтобы купить жилье. Папин кузен предложил работать на него в автосервисе, и отец согласился, все равно более квалифицированной работы без немецкого образования. Маме пришлось сесть дома и заниматься детьми-мной и младшим братом Андреасом… Так что к моменту окончания школы выбор у меня был не очень-то велик — либо идти в колледж по специальности «экономика», либо становиться автослесарем, как мой отец.
— Но я слышала, что советские дипломы за границей признаются без проблем — недоверчиво сказала Лена.
— Признаются! Но признать за человеком образование и взять его с этим образованием на работу-две разные вещи. В области дорожного строительства, где работал до переезда отец, у России и Германии, все-таки, разные стандарты…
— Ну да — хихикнула, вдруг, Лена, вспомнив, как в 90-е дорожники латали дыры в асфальте под мокрым снегом. — И что же дальше? Поступили Вы в колледж?
— Поступил, и даже умудрился неплохо окончить. С тех самых пор моя жизнь- неприрывная учеба и работа.
— Вы учились еще где-то? — ей вдруг вспомнился Нинкин голос, с придыханием говорящий «образований — куча…»
— Да, после колледжа был университет, работа по ночам барменом в клубе, чтобы оплатить учебу… Потом диплом, долгий поиск места, устройство менеджером по продажам небольшую фирмочку, занимавшуюся смазочными материалами, и, наконец «Машине Миттел»… После этого было дистанционное МВА по специальности «управление персоналом»… Ну, вот и все, собственно. Ничего интересного, если не считать того, что именно знание русского помогло мне тогда устроиться в нашу фирму. Им как раз тогда надо было найти толкового переводчика, способного понимать в экономике, чтобы контролировать работу вашего филиала.
— Так Вы все это время нас курировали? — удивилась Лена.
— Да нет, просто переводил всю необходимую документацию и доносил ее до сведения начальства — небрежно махнул рукой тот.
— Ничего себе, и как же Вы все успеваете? — она посмотрела на Ланге с невольным уважением — Вы, наверное, работаете ночами?
— Нет, сейчас уже нет… — поправился он. — В начале, конечно, было трудно приноровиться к немецкому темпу работы. Тогда-то и упрекало меня частенько начальство в том, что я многое делаю не так, и почти ничего не успеваю.
— Ваши близкие, должно быть, совсем Вас дома не видят — сочувственно вздохнула Лена.
— Есть такое дело — смущенно признался тот. — Нет, сейчас уже легче, даже на личную жизнь время появилось в последние два года, а раньше даже серьезных отношений себе позволить не мог. Вы, женщины, не терпите к себе невнимания. Так что любимая девушка появилась лишь около года назад…
Лена озадаченно посмотрела ему в лицо. С чего вдруг эти откровения о личной жизни и серьезных отношениях? Хочет вывести ее на ответную откровенность? Зачем? Неужели увидел сегодня их с Костиком и стало любопытно? Или… «Так не смотрят на сотрудниц»… Да нет, бред. Вон, лицо у него какое задумчивое, будто в себя ушел, и вернется нескоро. Он, тем временем, продолжал
— А здесь мне даже скучно… Привык загружать себя работой, но приходится загружать других. — Крылова хмыкнула. Ну, еще бы! — Даже словом лишний раз перекинуться не с кем. Вот и гуляю вечерами по парку, чтобы свободное время занять. Я живу рядом. У нашей компании здесь недалеко квартира выкуплена, помните?
— Ну что ж, я тоже здесь частенько с собакой гуляю… Увидите нас, подходите, не стесняйтесь — предложила Лена из вежливости.
— Спасибо, я учту — улыбнулся Макс.
16
С той встречи в парке Лена перестала постоянно злиться на Макса. Конечно, особо теплых чувств она к нему не испытывала, скорее — что-то похожее на уважение, смешанное с настороженностью. На работе все между ними оставалось по-прежнему: он был все тем же строгим начальником, который не давал спуску никому, она-исполнительным главбухом, который все больше и больше привыкал к стилю работы шефа, а потому у того оставалось все меньше и меньше поводов делать ироничные замечания. И она даже отказалась от своего плана по соблазнению Ланге-просто поняла, что затея безнадежна, да уже и не нужна…