Осенний блюз
Шрифт:
У девушки были большие чёрные глаза, в этих глазах было что то необычное, притягательное, они были мягкие и прекрасные, спокойные и волнующие одновременно. И почему то кроме её глаз Иван ничего не видел: не видел её лица, не обратил внимание, как она одета, как сложена, не заметил даже, что она красивая. Её глаза сияли, как два больших океана, и в них можно было утонуть. И Иван утонул в них!
И почему то, в свою очередь, девушка не обращала внимание на других юношей и тоже смотрела только на Стрельцова.
Надо сказать, Иван ни чем не отличался от других юношей. Небольшого роста, волосы светлые до плеч (все юноши тогда носили длинные волосы), глаза голубые, крепкий, одет в чёрный школьный костюм, белая рубашка. Его нельзя назвать красавцем, рядом стояли юноши и покрасивее. И почему девушка обращала внимание только на него, непонятно.
Вера
– в одном взгляде незнакомой девушки раскрылась вся Вселенная!... Стрельцов пытался разглядеть прекрасное видение, но оно, как быстро появилось, также быстро и исчезло. Он снова пытался, но.... Если сказать, что Иван был поражён, значит, ничего не сказать.... И тогда у него не было времени объяснять: видение исчезло, но глаза, большие прекрасные глаза остались, они по прежнему сияли и притягивали, и от них по прежнему невозможно было скрыться.
Между тем, Вера поднялась, прошла на площадку, где стояли юноши, прошла мимо них, неспешно прошла по коридору, обернулась и вошла в свой класс. Иван смотрел ей вслед....
Тут Николай Инородцев опять завис над Стрельцовым, опять стал тыкать пальцами своих длинных рук в грудь Ивана и пытался продолжить неожиданно прервавшийся спор. Это тыканье неприятно удивило и поразило Ивана, и возвратило его из того волшебного мира, в котором он побывал впервые, и в который хотелось вернуться обратно. Из рая, где много света, радости и счастья, он неожиданно опять оказался в каком то тёмном пространстве, где не было ни девушки, ни прекрасных глаз, ни видения, он стоял в коридоре один, и не знал, что делать.... Ивану хотелось обратно - туда,... чтоб всё продолжилось,... чтоб плыла музыка!... Но это оказалось невозможным,... и рядом стоял Инородцев и что то ему говорил.... Осталось только ощущение, что у него отобрали что то дорогое и ценное, интимное.
С другой стороны, продолжать пялиться в стороны ушедшей девчонки, понимал юноша, неприлично и даже недостойно - одноклассники могут подумать, что он влюбился в девчонку и поднимут на смех (такие тогда были нравы). Иван сделал над собой усилие, повернулся к другу, и постарался поддержать разговор, но так как тот, на самом деле, теперь его не интересовал, спор быстро угас. И вскоре прозвенел звонок. Все пошли в класс.
Постоянно думая о случившемся, Стрельцов сел на своё место.
Рядом с ним за одной партой сидел ещё один его друг - Павел Кошкин. Вот, кто являлся настоящей знаменитостью школы, несмотря на то, что он появился в классе недавно. На момент рассказываемых событий Павлу, как и многим его одноклассникам, как уже говорилось, исполнилось пятнадцать лет, но послужной список его недобрых дел состоял из многих строчек. Из городской школы номер один, где ранее он учился, - действие происходит в городской школе номер два, - его с треском выгнали. Ладно бы он плохо учился, на самом деле - хорошо, сплошные пятёрки, и на районных и областных олимпиадах по математике и физике он занимал первые места. Ему пророчили большое будущее в науке, - как потом впоследствии и оказалось, - но его выгнали из первой школы за плохое поведение, за то, что он постоянно пререкается с учителями, ни в грош не ставит их, ведёт себя заносчиво, и часто своими каверзными вопросами ставит их в тупик. После громкого скандала и выгона мать Павла подошла к директору школы номер два и упросила взять сына к себе.
– Он у меня совсем изменился, - говорила со всхлипыванием она.
Видя рыдания и искренние сожаления женщины, добрый директор подумал: "Надо хотя бы дать парню восемь классов окончить, а то, ведь, совсем испортиться!" - и согласился, строго сказав матери:
– Вы поговорите с сыном, чтоб он уважительно относился к учителям, если чего, я тоже церемониться не буду.
– Что вы, что вы, - замахала та руками, - он у меня теперь шёлковый!
После того, как отец Павла дал сыну взбучку и пообещал даже проклянуть, если тот не изменит поведение, сознание Павла пришло в порядок, и он действительно изменился, вернее, затаился. Как умный человек, он понимал, что восемь, а лучше десять классов нужно кончать, а то без аттестата о среднем образовании не видать ему любимой науки, как своих собственных ушей. Поэтому с учителями новой школы он в пререкания не вступал, вёл себя дипломатично и корректно. Зная из рассказов учителей соседней школа о его "подвигах", учителя второй школы недоверчиво смотрели на высокого крупного юношу, и не понимали, как этот кроткий ученик мог наделать столько шуму в городе, и... не беспокоили его. Пройдя через множество скандалов, Кошкину это и нужно было, душа просила покоя.
Вот, этого ученика и посадили к Стрельцову за парту на перевоспитание, чтоб тот своим примером оказывал на него влияние, показывал, как нужно себя вести.
Действительно, Ваня Стрельцов слыл хорошим учеником, звёзд с неба не хватал, в отличие от Павла, но в дневнике не переводились четвёрки и пятёрки, относился к учителям по-доброму и уважительно. Но непонятно, кто кого воспитывал.
Откровенно говоря, по сравнению с Павлом Иван выглядел мальчиком и по комплекции, и психологически. Павел, как уже сказано, был рослый и крупный юноша, с красным круглым лицом, со светлыми короткострижеными волосами, и как полагается будущему учёному, носил круглые очки. Он еле еле помещался за партой. Иван, не в пример ему, рост имел небольшой, тоже со светлыми волосами, но они у него были до плеч - по тогдашней моде, больше любил подвижные игры, чем учёбу. Павел в своём арсенале уже имел стычки со взрослыми, в отличие от него, Иван считал, нехорошо плохо относиться к взрослым, и любил, чтоб всё было гладко и гармонично. Во всём они были антиподы. И когда Стрельцову сказали, что его пересаживают на заднюю парту - ранее, как примерный ученик, он сидел на первой - для того, чтоб он перевоспитывал Кошкина, он очень удивился, не понимая, в чём должно состоят перевоспитание, но перечить классному учителю не стал, взял портфель и пересел. Вскоре юноши подружились.
После странного случая с девушкой в коридоре, так и не придя в себя, Стрельцов сидел за своей партой. Павел не узнал его: всегда жизнерадостный, приветливый, расположенный к одноклассникам, сегодня Ивана словно подменили. Он, как и обычно, улыбался, но было ощущение, он словно присутствовал в классе, и в тоже время он здесь не находился. И главное, тот явно избегал разговоров с ним - с Павлом. Они поздоровались за руку - друзья ещё не виделись, затем сухо обменялись несколькими ничего не значащими фразами, и Иван, посидев молча, начал доставать тетрадки и книжки из портфеля, и по прежнему не имел никакого желания говорить. "Что то с ним случилось!" - глядя на него из под круглых очков, отметил про себя Кошкин. Но расспрашивать не стал. Тем более, его длинные ноги, как всегда не умещались за партой, он с трудом их вытянул во всю длину, но тут запротестовала впереди сидящая одноклассница, которой его ноги помешали, и Павел опять вынужден их был согнуть.
В это время в помещение вошла учительница литературы Зоя Михайловна Трапезникова. Все ученики встали, приветствуя её. Она, первым делом, выключила свет, так как за окном сияло солнце, и освещения в классе хватало, затем подошла к учительскому столу, положила на стол принесённые с собой журнал и книги, посмотрела на учеников, и только потом посадила их. Стала проверять домашнее задание и вызывать учеников к доске.
Иван продолжал вести себя как и прежде, он постоянно внутри себя продолжал возвращаться к случившемуся, и, стараясь скрывать от других учеников своё радостное волнительное состояние, думал: "Неужели это та любовь, о которой так много говорят взрослые, неужели я полюбил?!... И что теперь будет?!..." У него, вдобавок, постоянно присутствовало ощущение, словно он стал выше ростом и шире, мало того, он стал таким большим, что еле умещался в помещение класса, он собой закрывал весь класс, его границы даже превосходили помещение. (Нынешние эзотерики сказали бы, что у него резко подскочила тонкая энергия, она стала огромной, но тогда - в те далёкие времена никто в такие вещи не верил, а самой эзотерики и её понятий не существовало). Это его новое радостное состояние и его большие размеры немного пугали его, они мешало сосредоточиться на уроке, слушать Зою Михайловну, и он никак не мог свыкнуться с ними.
Конечно, ему и раньше нравился женский пол - девочки, девушки, он ждал любовь, думал о ней, надеялся, что когда нибудь по настоящему полюбит (каждый мальчик и девочка думает об этом). Мало того, насколько Иван помнил себя, с самых ранних лет, настолько ранних - чуть ли не с пелёнок, он постоянно влюблялся в какую нибудь девочку, то в одну, то в другую. Так существовала его психика. Без этого чувства - без влюблённости - он не мог жить! И когда влюблённость всё таки покидало его, жизнь становилась серой и скучной, он искал, в кого бы влюбиться вновь, находил, и жизнь опять играла яркими насыщенными красками. Но не в какие объяснения и отношения со своими возлюбленными он не вступал. Это чувства были так высоки, так светлы, так близко подходила к его основанию, что он предпочитал оставлять их внутри. "Вот, когда вырасту, тогда всё будет, а эта ещё не настоящая любовь!" - говорил он себе. Хороший мальчик! (Я представляю, если бы он завёл роман в раннем возрасте, вот, смеху то было, и что потом последовало бы...). И в будущем от своей жизни Стрельцов ждал только чуда и надеялся провести свою жизнь со своей любимой женой в счастье, гармонии и радости. Все так надеются!