Осенний Нью-Йорк
Шрифт:
Мужчина застонал и попытался приподняться, но мягкий голос заставил его замереть.
– Значит, Иисуса никогда не существовало – из тени выступил тот самый молодой человек – ты очень оскорбил меня и моего светлого брата, тоже.
В слабом свете пары свечей блеснула сталь.
– И я покажу тебе, как плохо оскорблять нас.
Глупый ребенок, мальчишка по сравнению со мной. Трепаться о своей секте рядом со мной опасно для жизни и именно поэтому я режу гладкую кожу, прижигаю раны каленым
Он мечется не в состоянии уйти от боли и я улыбаюсь, даже не так УЛЫБАЮСЬ. Я никогда не прощал оскорблений в сторону брата, только я могу назвать его дураком, который спас невежественный скот ценой своей жизни. Остальным это запрещено.
Переворачиваю трясущееся тело и раздвигаю ноги жертвы. Прут уже достаточно раскалился и я быстрым движением вонзаю его в анус мужчины. Дикий крик эхом отдается в подвале, пахнет паленой плотью и мочой. Жертва не удержала в себе жидкости, а задница пока закупорена, но даже если я вытащу прут, он не сможет нормально выпустить из себя дерьмо.
Хихикаю и беру второй, более тонкий прут который уже раскалился докрасна, и равномерно украшаю ожогами спину.
Пиликанье мобильного, отвлекает меня от моего занятия и я смотрю на экран. Черт, мне пора возвращаться в свою оболочку, а то её спалят и довольно быстро.
Проверяю кандалы и иду ко второму подвалу. Там уже стоит крест с моей жертвой. Быстрое перерезание горла, и взгляд на часы. На машине не успею, а значит придется прыгать.
Прижимаю к себе свою жертву вместе с крестом, делаю глубокий вдох и перемещаюсь.
Стряхнув пепел и тлеющие угли осторожно устанавливаю крест прямо на сцене театра. Наверное снова придется прыгать. Ненавижу это. Закатываю глаза и снова глубоко вдыхаю. Пора.
Перемещение и вот я расплываюсь туманом и всасываюсь в начинающую просыпаться оболочку. Секунда, и её сознание подавлено мной. Жутковатая улыбочка расплывается на губах и я открываю глаза. Все как я хотел.
Элисон проснулась как от звона телефона и глухо ругаясь вытащила мобильный из под подушки.
– Детектив Вуд, слушаю – буркнула женщина и через секунду подскочила на постели – ЧТО? Я сейчас буду.
Не тратя время на макияж и сложную укладку, Элисон быстро стянула густые волосы в хвост и почти впрыгнула в одежду.
Пару раз махнув щеткой по зубам, она плеснула в лицо водой и наспех вытерлась полотенцем. Уже через минуту она влезла в осенние сапожки на небольшом каблучке и прыгнула в машину. Короткий взвизг шин и вот, Вуд уже едет в больницу.
Затормозив перед зданием полицейская быстро поднялась на нужный этаж. Там её уже ждал новый генеральный прокурор.
Элисон притормозила окидывая мужчину, лет 30-35, взглядом. Короткие темные волосы, приятное, мужественное лицо. Темно синие глаза и невероятная притягательность всего образа в целом.
– Здравствуйте, мисс Вуд – кивнул мужчина – меня зовут
– Приятно познакомиться, Элисон Вуд – женщина протянула руку и мужчина мягко пожал её.
– На лейтенанта Хокинса было совершено нападение. Антихрист проник в его дом и нанес серьезное ранение в область шеи. Большая кровопотеря могла привести к смерти, но с телефона автомата был сделан звонок. Некто сообщил о плачевном состоянии вашего начальника и скорая прибыла вовремя.
Мы подозреваем, что это сделал сам Антихрист, по неизвестным нам причинам. Сейчас врачи говорят, что примерно через две недели лейтенант Хокинз придет в себя, на это время я бы хотел попросить вас возглавить отдел.
Элисон удивленно заморгала.
– Простите, но почему именно я?
– Вы одна из лучших детективов мисс Вуд, ваша репутация безупречна. Мистер Бекет регулярно подвергается нападениям маньяка, мистер Кроссман, мне кажется немного ненадежной личностью, а вот вы, совсем другое дело. Так, что приступайте к своим новым обязанностям, лейтенант Вуд.
Короткий кивок и главный прокурор покинул коридор больницы, а Элисон чуть постояв отправилась узнавать состояние Джонатана. После этого, она прямиком отправилась в участок. Принимать на себя обязанности лейтенанта.
Бекет пустым взглядом смотрел на абсолютно истерзанный труп. Многие раны были зажившими и уже успели стать шрамами, а значит женщину пытали не один день или даже неделю. Блэк навскидку определил где то месяц пыток, причем все из разряда старых, инквизиторских.
– Энтони – Кроссман положил руку на плечо коллеги и чуть сжал пальцы – приди в себя. Ты нам нужен.
– Он убил Саманту – прошептал Бекет – пытал её долгими часами, а затем распял. Почему именно её?
– Я не знаю – вздохнул Тайлер отводя взгляд почти черных глаз от лица Энтони – возможно он хочет причинить тебе как можно больше боли.
– Саманта – Бекет закусил губу борясь с болью и яростью – я любил её, но после некоторых обстоятельств, которые я узнал, готов был убить. Теперь она мертва и у меня такое чувство, будто Антихрист ломает меня и одновременно мстит, но не мне, а ей.
– Энтони, этот разговор не для места преступления, но мы нашли отца Самаэля – тихо произнес Кроссман оглядываясь на снующих криминалистов – это Бенджамин Брук. Он сидит за убийство мисс Кендал. Как мы уже выяснили, это преступление совершено Антихристом, значит Брук, невиновен, но оговорил себя по какой то причине.
Бекет мотнул головой.
– Я поеду в тюрьму, а ты закончи здесь. Мне нужно узнать, почему он признался.
Брук усмехаясь сидел напротив полицейского. Его потрепанная форма заключенного резко контрастировала с обычной одеждой Бекета. Когда он видел этого мальчишку, тот был ещё стажером, а теперь стал детективом.