Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 г
Шрифт:
8 августа 2008 года примерно в 10 часов у меня пропала связь на танке, в результате чего от командира батальона К. я получил боевое задание при отступлении пехотных войск прикрыть огнем их отход и вывести их в безопасное место. Я въехал в город. Около боевой машины шла пехота в количестве 20 человек, их фамилии я не знаю, только знаком с ними по лицу. Въехав в город Цхинвал, мы оказались в районе «Шанхай». У меня в танке не было связи. Мои дальнейшие действия (зависели) напрямую от пехотных войск, которыми командовал один сержант, но его фамилию я не помню, который мне сказал, чтобы я остановил свой танк и ожидал дальнейших указаний. Сами пехотинцы отошли от моего танка примерно на 40 метров. Я простоял примерно 10–15 минут, после чего я послал механика к расположению пехоты, чтобы поинтересоваться о наших дальнейших действиях. Механик ушел, и больше я его не видел. Что
Стрелять в мирных жителей никто не говорил. Приказы отдавали командир батальона К. а и командир роты Ч. Именно нам был дан приказ от разных лиц – переброситься в с. Агара и осуществить нападение на г. Цхинвал. Также нам было сказано о том, что в городе Цхинвале мирных жителей нет, что там есть только одни военнослужащие. Иностранных наемников у нас не было. В полку были американские инструкторы, которые обучали в основном пехоту, к танковым войскам инструкторы никакого отношения не имели.
Моя должность – командир экипажа. Я нес службу на боевой машине Т-72. В состав экипажа входило 3 человека (...).
В мои обязанности входило принимать и выполнять команды боевого руководства, получать команды от пехоты в момент боевых действий. Боевая машина танк Т-72 оснащена (...).
В ночь с 7 августа на 8 августа 2008 года мы были переброшены в с. Агара (...). По прибытии в с. Агара мы на танке своим ходом доехали до г. Цхинвал РЮО (...).
Я и наводчик подчинились воле ополченцев, вышли из боевой машины, сдали оружие. Осетины (...) нормально себя вели, пообещав сохранить жизнь. Я и (наводчик танка) спокойно подчинились их воле, после чего нас привезли в с. Хетагурово, где мы находились в одном из домовладений села. Во время нахождения в селе среди осетин лично в отношении меня никто никаких преступлений не совершал. Никаких заявлений у меня по данному поводу нет.
Мое воинское обмундирование натовского образца, ботинки турецкого образца, оснащение боевой машины состоит из украинского оборудования, наши вещмешки (...).
Во время нападения на Цхинвал лично я находился в трезвом состоянии, никаких наркотических и психотропных средств не употреблял (...).
Свои показания я даю добровольно, полностью на них настаиваю, при этом на меня не было оказано никакого воздействия. Русским языком я владею хорошо. Когда я на танке въехал в г. Цхинвал, то я не произвел ни одного выстрела, не убил ни одного человека. Больше мне добавить нечего.
Резервист, пехотинец
(...) показал, что работает в должности главного специалиста паспортного стола Чугуретского района г. Тбилиси МВД Грузии. 6 августа 2008 года его, как находящегося в воинском запасе, призвали на военную службу через (...) РВК г. Тбилиси. Вместе с другими резервистами в количестве около 4000 человек их собрали на площади им. Марджанишвили г. Тбилиси, выдали военную форму и автоматы Калашникова. Затем на автомашинах «КамАЗ» направили в с. Тамарашени Республики Грузия к административной границе с Республикой Южная Осетия. 7 августа 2008 года прибыли в с. Тамарашени, где уже находились другие подразделения грузинской армии, танки и артиллерия. В течение 7 августа и в ночь на 8 августа 2008 года проводился массированный обстрел г. Цхинвала из различных видов тяжелой артиллерии и установок «Град». Утром 8 августа 2008 года по приказу командира батальона выдвинулись в г. Цхинвал. Была поставлена задача укрепиться в г. Цхинвале и «освободить его от всех» – так дословно звучал приказ командира. В Цхинвале видел, как его сослуживцы расстреливают дома, по городу много убитых мирных граждан. В Цхинвале видел не менее 10 грузинских танков, которые производили выстрелы по жилым домам. Ему (свидетелю) стало плохо от увиденного, бросил свой автомат и направился в с. Тамарашени. 9 августа 2008 года был задержан югоосетинскими ополченцами. Добровольно в армию не пошел бы, но вынужден был убивать в составе батальона резервистов.
Вместе с тем следует отметить, что отношение к российским военнопленным со стороны представителей вооруженных формирований Грузии не отличалось особым гуманизмом, о чем свидетельствуют показания военнослужащих Вооруженных сил РФ.
Справка
По данным, обнародованным председателем комитета по обороне и безопасности парламента Грузии Гиви Таргамадзе, в результате военных действий с грузинской стороны погибли 215 человек. Ранения разной степени тяжести получили 1 тысяча 469 человек. Без вести пропали 70 военнослужащих.
Военнослужащий Вооруженных сил РФ, младший сержант
Допрошенный в качестве потерпевшего, 9 августа 2008 года военнослужащий пояснил, что его подразделение выдвинулось на территорию Республики Южная Осетия для оказания помощи находившимся там частям Российской армии, и 12 августа 2008 года (они) прибыли на территорию Республики (Южная Осетия).
14 августа 2008 года (потерпевшему) и другому военнослужащему(...) была поставлена задача в составе колонны российской техники проследовать в г. Гори и перевезти кунг с документацией. По дороге автомобиль «Урал» сломался, кунг с документацией был отцеплен. В результате поломки(...) и(...) отстали от колонны, сбились с пути следования. 14 августа 2008 года, когда уже стемнело,(...) и (...). увидели на обочине дороги мужчину в военной форме российского образца. (Потерпевший) вышел из автомобиля, чтобы спросить дорогу. Но тот мужчина предпринял попытку схватить (его). Последний смог вырваться, сел в кабину «Урала» и попытался уехать. В тот же момент по кабине со стороны пассажира был открыт огонь. (Потерпевший) открыл ответный огонь из автомата, затем выпрыгнул из кабины и спрятался в овраге у дороги. После чего грузинские военнослужащие предложили (потерпевшему) сдаться. Последний отстреливался до тех пор, пока у него не закончились патроны, после чего был окружен и взят в плен. Его (...). связали, привезли в придорожное кафе в неизвестном населенном пункте, переоборудованное во временный штаб. Там (...) и (...) развели по разным комнатам и начали допрашивать. (...) задавали вопросы о количестве российской военной техники, дислокации, расположении минных полей, при этом подвергая его избиению со стороны нескольких военнослужащих Грузии. Только утром его и (...) передали грузинским полицейским, которые доставили их в следственный изолятор г. Тбилиси, где последние находились до 19 августа 2008 года, после были обменены на грузинских военнопленных.
Аналогичные показания дал военнослужащий (...), следовавший вместе с потерпевшим
В ходе расследования уголовного дела были обнаружены и изъяты два CD-диска (см. фото 22), на которых содержались планы вторжения грузинских вооруженных формирований на территорию Южной Осетии и Абхазии, подготовленные штабом Вооруженных сил Грузии при участии специалистов НАТО. В представленных планах предусматривалось уничтожение сел с преимущественным проживанием граждан осетинской национальности, а также штаба и полигона российских миротворцев. При проведении наступательных действий планировалось применение средств артиллерии неизбирательного действия, в том числе реактивных систем залпового огня, применение которых в населенных пунктах влечет массовую гибель мирного населения и масштабные разрушения объектов жизнеобеспечения граждан.
Преступления в отношении мирного населения Южной Осетии
Здесь приводятся свидетельства жителей Цхинвала и нескольких сел с преимущественно осетинским населением. Значительная часть из них опрашивались в местах временного размещения беженцев на территории РФ, поскольку многие из них лишились крова, а иногда и всего имущества. Большая часть потерпевших указывали, с той или иной степенью уверенности, на то, что они стали жертвами агрессии лишь потому, что принадлежат к осетинскому народу.
Российская и зарубежная пресса, международные наблюдатели и непосредственные очевидцы событий отмечают, что, несмотря на все заявления грузинского руководства о выборочном применении военной силы только по объектам военной инфраструктуры и непосредственно по представителям силовых ведомств, оказывающих сопротивление грузинским войскам, как таковое использование военной силы было крайне неразборчивым.
В ходе проводимого СКП РФ расследования получены вещественные доказательства, свидетельствующие об использовании грузинской стороной в ходе конфликта кассетных бомб – их фрагменты были обнаружены в жилых кварталах населенных пунктов на территории РЮО. Применение такого типа оружия в таких условиях прямо запрещено Женевской конвенцией 1980 года и является основанием для проведения соответствующего расследования (см. фото 71).