Ошейники для волков
Шрифт:
Он наполнил бокалы, чтобы выпить по этому поводу.
– Вы, Никита, мне кажется, тоже не брокером родились и не на продавца воздуха учились.
– Да. По образованию я юрист, но, к сожалению, учился не по тому профилю, который нынче в ходу. У меня предложение.
– Какое?
– Давай…те попробуем перейти на «ты».
– Давай.
– Знаешь, Люда, было бы здорово, если бы та наша встреча оказалась действительно случайной…
– А что, это не так?
– Не совсем. То есть с тобой-то я встретился совершенно
– Интересно!
– Да нет, не слишком. Скорее, банально. Видишь ли, у моего приятеля неподалеку от отеля угнали тачку, хороший дутый «мерс». Он в него почти все свои бабки вбухал. Ну не мог жить человек без такой игрушки. Сейчас в отчаянии, рвет на голове остатки волос. А у нас среди брокеров много всякой информации бродит. И серьезной, и на уровне сплетен и бредней. Вот он и услышал, что будто бы в «Палас-отеле» не то штаб, не то постоянная стрелка бригады, которая по автомобилям тут в округе основная. Я и пришел, идиот, к отелю, думал, что-то замечу. Но не жалею!
Людмила помолчала.
– Я тоже кое-что слышала, но так, несущественно. Могу помочь только одним: сведу с Ваграмом, если, конечно, ты милицию на хвосте не притащишь.
– Да упаси Бог! – воскликнул Никита.
– Хорошо, верю. С Ваграмом встретишься. Но не завтра, хорошее дело быстро не делается.
После кафе Никита предложил Людмиле прогуляться по Москве. Они пошли по Тверскому бульвару.
– Я сейчас подумал, Люда, – кашлянув для солидности, сказал Никита, – что, наверное, проигрываю в сравнении с твоими прежними ухажерами. Роман с грузинским мужчиной – это море цветов, куча красивых слов и прочее… Словом, роковые страсти. Женщины это любят…
– Да никакой мне Ваграм не ухажер, – рассмеялась Людмила, – у нас с ним дело общее, и не более того.
Как– то само собой получилось, что Никита оказался вечером в уютной двухкомнатной квартире на Сретенке. На полу валялись шкуры двух медведей, стены были увешаны декоративным холодным оружием. Особенно Никите понравился двуручный тевтонский меч. Он долго крутил его в руках, представляя себя средневековым рыцарем, а Люда глядела на него и покатывалась со смеху.
– Зачем ты собираешь это оружие? – спросил он. – Это же чисто мужское увлечение.
– Неужели не догадался? Это же должно выдавать мою суперсексуальность, – кокетливо выставив вперед ножку, ответила она. – А вообще-то все это оружие папа коллекционировал.
Никита прислонил меч к стене и одним прыжком преодолел расстояние до медвежьей шкуры, на которой в призывной позе стояла Людмила. Он упал перед ней на колени и стал целовать… Потом все происходило, как в сладком сне: он упивался ароматом ее волос и наслаждался трепетом юного тела. Перед его глазами, словно в бреду, расплывались пурпурные клинья ее платья…
Никита уснул тут же, на медвежьей шкуре. Утром, когда он открыл глаза, Людмила уже
– Ну что, тевтонский рыцарь, выспался? – весело спросила она.
Никита резко встал, но, видимо, выглядел несколько помятым, потому что Люда с ироничной улыбкой и некоторым сарказмом в голосе сказала ему:
– Ну вот что, Никита, мне скоро уходить, я дома никого не оставляю. Давай быстренько приводи себя в порядок и – вперед!
Никита чуть не ляпнул: есть, товарищ генерал! Да уж, не к месту был бы такой юмор. Прикусив язык, он промямлил:
– Я и не собирался оставаться. Сейчас, я мигом.
Проходя в ванную, он обратил внимание на фотографию, висевшую на стене. На фоне Берлинской стены были запечатлены улыбающиеся военные: генерал, полковник, майор и два капитана.
Не дожидаясь вопроса, Людмила объяснила:
– Полковник – это мой папа, а рядом его друзья по службе в Германии.
– Ага, ясно, – кивнул Никита и поспешил в ванную.
На улице Никита спросил:
– Люда, у тебя потрясная судьба: два родных языка, Германия… отец – полковник. А где твой отец сейчас?
– Папа погиб в прошлом году. Работал в одной фирме, которая продает на Запад, кажется, лом цветных металлов. Он сопровождал фуру с этими отходами, и на границе с Польшей на них напали бандиты. Обстреляли из автоматов. Видимо, думали, что в фуре какая-то дорогостоящая аппаратура или вещи. Сволочи…
– Прости, Люда. Бандюги совсем оборзели. – Он кашлянул и как можно безразличнее спросил: – Люда, а что за фирма такая, на которую бывшие полковники в качестве экспедиторов вкалывают?
– Да таких фирм сейчас хоть пруд пруди, не только полковники, но и генералы вкалывают. Деньги важнее погон! – грустно улыбнулась девушка.
– А фирма, где твой отец работал, как называется? – вновь задал вопрос Никита.
– «Каскад», – сказала Людмила.
Никита чуть не споткнулся. Вот так удача! Бодров представил, с каким удивлением и одобрением посмотрит на него Владимир Михайлович Яковлев, а потом и Грязнов, когда получат от него такую информацию. Никита решил приберечь «бомбу» на конец доклада о пустячных автомобильных делишках. Не просто сказать, а произнести по слогам: «Кас-кад»!
– Что с тобой, Никита? – хихикнула девушка.
– Извини, солнышко… – Никита поцеловал Людмилу в щеку. Люда остановила левака и помахала Никите рукой, крикнув, чтобы он позвонил ей вечером или зашел за ней в «Палас».
– Как у тебя дела в «Палас-отеле»? – сразу же поинтересовался Яковлев, когда Никита вошел к нему в кабинет.
– Медленно идут дела, но, кажется, верно, товарищ подполковник. Людмила пообещала свести меня с Ваграмом. Но есть и еще одна пустяковина…
– Что еще за пустяковина? – нахмурился Яковлев, почувствовав, что молодой коллега темнит.