Ошибка Фаэтона. Книга вторая. Звёздная кара
Шрифт:
Последнее детище Эрланга… Леран смотрит и вспоминает годы работы накануне гибели Фаэтона.
…Цветок обзавёлся листьями, – пройден субатомный уровень реконструкции, идёт стадия атомно-молекулярного синтеза…
Леда думает о том же, но по-другому. Имени Эрланг она не любит. Удивляется, как её Леран смог придумать и сотворить такое чудо. Рождение человека из семени лотоса… В прежние времена лотос охранялся элементами распавшегося контейнера. Таинственный туман, инфразвук, человеческий страх – их было достаточно. Но дельфины помогали и тогда. А сейчас – корабли, подводные лодки, Юниверы… Кругом
А фаэтянки носят венки из земных лотосов. Фаэтянки красивее земных женщин, они горды и недоступны. Как Айла…
Сейчас звука в тумане нет, Леран управляет им. Он один знает, как это делается. Но всё равно немного страшно. По дрожи, пробегающей изредка по спине Элиа, Леда поняла, – дельфины тоже боятся. А её отец не боялся. Он видел то, что видит она. И не рассказал о виденном никому. Кроме Барта Эриксона.
И зачем Леран назвал флагман-Юнивер его именем? Разве недостаточно яхты?
Дельфины вернулись к своему Кругу Дождя, Аквалоту-12.
Леда нежилась на горячем песке рядом с бывшим Центром Спасения. А ещё раньше тут стоял её родной дом.
– Леран! – она перевернулась на живот и положила руку ему на грудь, – В Египте такие места называли «Озёрами белых лотосов». У одного озера было и собственное имя, из трёх согласных букв. Потомки прочитали их по-женски: Сюзанна…
– Откуда тебе известно? – удивился он, повернул голову и поднял локоны, прикрывшие её глаза.
– Я ведь бываю здесь. Иногда… Все наши вещи на старых местах. И твой первый компьютер тоже. Вот я и заглядываю.
Подарок Барта… Слушая Леду, он вспоминал, что успел загрузить в память жёсткого диска.
– Египтяне так интересно объясняли происхождение мира. Я вспомнила, в компьютере есть запись из Гермополя. Написано примерно так: «Цветок лотоса поднялся из первозданного хаоса Нуна. В раскрывшихся лепестках сидел божественный младенец, олицетворяющий бога Солнца Ра. Солнечный младенец появился из лотоса и осветил землю, пребывавшую во мраке…» Как? Я правильно запомнила? Там тоже красивый белый лотос…
– И ты поняла, что скрыто в записи?
– Да. Поэтичная шифровка реальности. Они видели второе рождение фаэта… Рождение человека на воде. Вначале он появился из земли, из глины. Вторично, – из водного цветка. Это же не всё?
– Ты пореже заглядывай в мой детский компьютер. Там такая путаница!
Леда вздохнула, придвинулась к нему вплотную.
– Все эти вопросы от Чёрной… Она всё ближе… Если бы не она! В земных морях расцветают лотосы, на берегах всеобщая радость… Среди семей конкурс, – кому доверят воспитание новорождённого фаэта. И – мир, согласие…
Леран усмехнулся:
– На Земле – и мир? Согласие? Когда такое было?
Глава четвёртая. Зрачок Зверя
На орбите у Чёрной планеты – Йуругу.
Флагман земной эскадры «Барт Эриксон»
Командная
Алекс Кидс, командир Рубежа Безопасности, покрутил головой, разминая заледеневшие мышцы шеи, и негромко проговорил, привычно растягивая паузы между словами:
– Констатирую: Чёрная планета вошла в Систему. Мы ошиблись в расчётах. Вверенные мне люди и форты, – в тылу противника. Мы переживаем стресс первого поражения.
Землянин Кидс не упомянул о первоочерёдной ответственности за случившееся фаэтов. И молчание после его слов сгустило воздух рубки до предастматической плотности. Боевая задача не выполнена, делить вину поздно. Чтобы всем не задохнуться в атмосфере самоосуждения, кому-то нужно стать инициатором реакции разрежения. Люди ожидают слов Генерального советника, но он молчит. И потому негромкий смех Дениса Салтыкова воспринят за знак спасения. Отсмеявшись, он сказал в своей обычной интонации:
– А я так вообще удивлён тем, что удалось её остановить, Чёрную Немезиду! Войско твоё, Алекс, сохранило как головы, так и оружие. Считаю, здорово повезло.
Эрланг попросил «Барта» нормализовать свет и опустил веки, чтобы не видеть надоевшей жёлтой сетки.
– Головы?! – закипел, выплёскивая раздражение, Кидс, – Мальчишки-то оказались правы, настояв на эшелонированной обороне. Неважно, с чьей подачи, Денис. Мы отступаем. Я – командир Рубежа Безопасности, которого нет. У Сферы Оорта два хозяина – Солнце и Сириус.
Он ткнул пальцем в Салтыкова:
– Боюсь, как бы тебе, коллега, не пришлось оказаться на моём месте.
Изан, бывший член бывшего совета фаэтов, равнодушно произнёс:
– Заменить вас, командир Кидс, не составит труда.
Салтыков скривил рот и поднял вверх обе руки, ладонями вперёд:
– Погодите, погодите. Это не разговор. Алекс, я же помню: ты был прекрасным начальником штаба вооружённых сил мегадержавы. Разве твои стратегические разработки не предусматривали тактических неудач? Выпей виски, дурь и пройдёт.
Кидс крутнул головой, будто в поиске поблизости бара с набором напитков. «Эриксон» изолировал рубку от зелёной зоны стальным занавесом и энергоперегородкой, оставив маленький люк-лаз для робота-официанта. Робот крутился в тесноте между креслами и ногами, предлагая успокаивающие и тонизирующие коктейли. Виски у него не водилось.
Скрытое противостояние между землянами и фаэтами грозило обнажиться больным нарывом. Генеральный советник решил вмешаться.
– Кидс в чём-то прав, друзья мои. Верно, мы не смогли правильно рассчитать меру воздействия. Деформировать силовые линии в таком объёме пространства – на пределе наших возможностей. Но мы затормозили и остановили планету, не дали ей войти во внутреннюю зону Системы. Справились неплохо, – опыт-то первый. И Рубеж Безопасности не потерян. Переведём форты вовнутрь, развернём линию обороны лицом к Солнцу.