Ошибка Гофмана
Шрифт:
– И ваша супруга, – директор кивнул Алине, – будет частью рекламы этого проекта?
– Нет, – поспешила заявить Алина. – Я здесь случайно.
– Счастливая случайность, – заметил директор. – Так чем я могу быть вам полезен?
– Это не опасно? – спросил Антон.
Рука директора дрогнула. Нет, она осталась лежать на столе, но Антону показалось, что еще мгновение – и она потянется к его левому уху. Что там у него за седым локоном? И так ли уж незаметен чип, прикрепленный за ухом самого Антона?
– У него есть заключение Ростеста, – заметил
– Подождите, – не понял Антон. – А что Гофман делал у вас в институте?
– Перестраховывался, – улыбнулся директор. – И, если угодно, подстилал соломку.
– То есть? – нахмурился Антон.
– Тестировал свой чип, – сказал директор. – Исключал возможность излучения им чего бы то ни было. Собственно, Ростест, полагаю, занимался тем же самым.
– И вы свое заключение выдали только после Ростеста? – уточнил Антон.
– Именно так, – кивнул директор и тут же добавил: – Но с чистой совестью. Излучений, действительно, нет. Никаких. И у нас, и у Лесовского.
– Подождите, – Антон задумался. – Но каков тогда принцип действия? Если его чип ничего не излучает, то есть никак не воздействует на объект… Или воздействует?
– У вас в коробке с обувью лежат пакетики с силиконом? – спросил директор.
– Допустим, – кивнул Антон.
– Как они воздействуют на обувь?
– Они впитывают влагу, – ответил Антон.
– Ну вот, – развел руками директор. – Полагаю, что этот чип делает что-то подобное.
– Впитывает негативные эмоции? – удивился Антон. – Каким образом?
– А вот это уже вопрос к Гофману, – улыбнулся директор и снова как будто потянулся к собственному уху. – Со своей стороны могу заметить, что поглощение микротоков мы зафиксировать смогли. Но не те у нас приборы. Скажем так, в пределах погрешности. В одном я уверен. Этот чип безопасен.
– И Гофман не открыл вам принцип его действия? – спросил Антон.
– Он представил расчеты, – хмыкнул директор, – но я не уверен, что дело в них.
– То есть? – опять не понял Антон.
– Предположим, что вам показывают ящичек, из которого торчит пропеллер, – директор пощелкал пальцами. – Маленький такой. С каким-нибудь покрытием. И говорят, что при вращении его за счет трения о воздух выделяется озон. И даже показывают какую-то формулу. Включают. Вы готовите приборы. Чувствуете свежесть. И приборы показывают, что озон, действительно, выделяется. Что это значит?
– Что этот пропеллер работает? – предположил Антон.
– Нет, – засмеялся директор. – Это значит, что выделяется озон. Не более того. А пропеллер… только пропеллер.
– Но вы же поставили штампы вашего заведения на все протоколы! – заметил Антон.
– Оно работает, – откинулся на спинку кресла директор. – Но как – я до сих пор не знаю. И оно безопасно. Вам ведь это нужно?
– А если это плацебо? – спросил Антон.
– Это не плацебо, – поморщился директор и понизил голос. – Оно работает в любом случае. Мы испытывали его на добровольцах.
– И как оно на них действует? – спросил Антон.
– Потрясающе, – прошептал директор.
– Но как? – не понял Антон. – Вы можете как-то объяснить происходящее?
– Знаете, – директор сплел пальцы. – Думаю, что Гофман гений.
– Что это было?
Они вышли из мрачного здания и как будто выдохнули с облегчением.
– Разговор, – Быковский пожал плечами. – Мне предложили принять участие в выпуске… затейливого полумедицинского прибамбаса, и я прощупываю почву.
– Что это за хрень? – спросила Алина. – Что значит – чип?
– Такая маленькая… таблеточка, – ответил Антон, удержавшись от того, чтобы показать жене приклеенное за ухом устройство. – Которую не нужно глотать. Достаточно закрепить ее на теле. Как ты поняла, она ничего не излучает. Но, возможно, впитывает негатив. И человек становится лучше.
– Это этично? – с подозрением посмотрела на мужа Алина.
– А ставить кардиостимуляторы и заставлять уставшее сердце биться – этично? – спросил Антон. – Брызгать в рот дезодорантом от дурного запаха? Натирать им же подмышки? Тоже этично? Или нет? Чинить зубы?
– И что дальше? – не сводила с него глаз Алина. – Теперь поедешь к этому Лесовскому? Или сразу к Гофману?
– Завтра хочу встретиться с твоим отцом, – сказал Антон. – Уже договорился. Ты будешь?
– Ты изменился, – прошептала Алина. – Чип? Говори прямо. Ты ведь не умеешь врать. Я сразу почувствую. Как тогда, когда ты следил за мной.
– Никаких чипов, – спокойно сказал Антон. – Ну, что? Я соврал?
– Нет, – улыбнулась Алина.
– Куда теперь? – спросил он.
– Домой! – повисла она у него на шее.
Глава четвертая
Фиаско
Салон мод Галины Анатольевны был таким же пустым, как и комната в рекламе. В рекламе, которую, как и предсказывал Николай, Георгий отправился представлять на конкурс лично, прихватив с собой Вовку и Лидочку. Вовка еще зашел к Александру и виновато пожал плечами:
– Ну, ты же понимаешь, старик?
Александр понимал все и про Георгия, и, что было самым обидным, про себя самого. Понимал уже неделю, бродя по готовящемуся к открытию салону и представляя, как он однажды все-таки бросит и постылую работу, и, может быть, собственную жизнь. Представитель мифического Гофмана с миллионами долларов так и не явился, вдобавок куда-то отбыла и Галина Анатольевна, оставив на ресепшне салона записку, что ее бизнес будет таким, каким его увидит Александр. Так что ее вопрос – «Как часто вы слышали в своей жизни слова «иди ко мне»? – только вопросом и остался. Повис в воздухе. Да, был еще звонок. Несколько дней назад. Незнакомец сказал, что он тот самый Виктор и попросил извинения. Сказал, что явится при первой возможности. Извинился еще раз и нажал отбой. Александр и слова не успел произнести. Телефон не определился. Какой Виктор? Куда явится?