Ошибка Гофмана
Шрифт:
– Нашего чипа, – улыбнулся Антон.
– Хрен с тобой, – хохотнул тесть. – Нашего. Точнее, скажем так, что испытания он уже провел и даже дал положительное заключение. Но по моей просьбе и по согласованию с этим самым Гофманом-Люстигом, должен был подготовить углубленные протоколы по дополнительным стадиям. Понимаешь?
– Соломку подстилаете? – спросил Антон.
– Всегда, – отчеканил тесть. – И всю жизнь. Слишком большие деньги на кону, приятель. Тем более что через неделю у тебя пробный запуск конвейера. К тому же дополнительная проверка нужна не только мне, а и еще
Через зал ресторана в сопровождении метрдотеля шагал высокий человек в дорогом костюме. Лет ему на вид было под пятьдесят, но в роскошной шевелюре не проблескивало ни единого седого волоса, а на слегка вытянутом как у англичан лице играла едва приметная улыбка.
Поклонившись Эмилии Яковлевне, Алине, незнакомец пожал руку тестю Антона, потом самому Антону и произнес при этом лишь одно слово:
– Лесовский.
– Евгений Маркович? – догадался Антон. – Ростест?
– Ну, – рассмеялся, усаживаясь за стол, гость. – Не весь Ростест, а лишь его часть, пусть и важная. Но да. А вы ведь Быковский? Антон Вадимович?
– Это мой зять, – крякнул тесть. – Я говорил.
– Очень приятно, – кивнул Лесовский. – А это, очевидно ваша жена, Антон, и ваша дочь, Борис Николаевич. Алина. Мне рассказывал Владимир Владимирович. Директор местного НИИ до сих пор не может прийти в себя после вашей встречи. Был сражен красотой. Очевидно, – Лесовский перевел взгляд на Эмилию Яковлевну, – дочь пошла в мать. Одно лицо. Удивительно.
– Да бросьте, Евгений Маркович, – засмущалась теща. – Опять вы со своими комплиментами.
– Что есть то есть, – развел руками Лесовский.
– Терпи, ма… милочка, – ухмыльнулся тесть. – Что там у нас с результатами?
– Испытания не вполне… – замялся Лесовский.
– Говори, Маркович, – приказал тесть. – Тут все свои.
– Результаты поразительные… – понизил голос Лесовский.
– Ты выпей, – тесть подвинул гостю рюмку, – и говори.
– Да, – Лесовский опрокинул рюмку в рот, блеснул взглядом в сторону Алины и вовсе перешел на шепот. – Как было согласовано, мы тестировали контрольную партию чипов на абитуриентах одного из вузов. По легенде снимали показания по стрессоустойчивости. И получили то, чего не ожидали.
– То есть? – нахмурился тесть.
– Все студенты из контрольной партии прошли тесты с результатом на шестьдесят процентов выше, чем все остальные. Причем, проваливших тесты мы отбрасываем изначально. И ни у одного из них даже пульс не повысился. Однако есть побочные эффекты.
– Поподробнее? – заинтересовался тесть.
– Безжалостность, – ответил Лесовский. – В хорошем смысле. Ни один из тестируемых не помог соседу. Не дал списать. Не подсказал. Каждый проявил себя как честный и принципиальный испытуемый.
– Отлично, – откинулся на спинку Рюмин. – А что в пансионате?
– Пока продолжаем испытания, но за неделю ни одного случая повышения давления, – развел руками Лесовский. – Стесняюсь сказать, ни одной смерти. А ведь там одна сплошная дряхлость. Более того, два, можно сказать, престарелых овоща вышли из комы!
– Простите, – поднялся Антон. – Мне нужно отойти.
Желание подняться и засадить с ноги в довольную физиономию Лесовского было столь отчетливым, что Антону пришлось сделать усилие, чтобы не выдать себя ни одним жестом. Он успокоительно коснулся плеча Алины и прошел в туалетную комнату. Там, среди мрамора, хрусталя и бронзы, Антон сначала умылся холодной водой, а потом осторожно снял чип. Впервые за последние две недели.
Ничего не произошло. Разве что заныло где-то в груди. И слабая тошнота подступила к горлу. Впрочем, причиной могла быть и водка, поесть с утра толком не удалось. Засаднило за ухом, словно он вырвал чип с корнем. А еще появилась пустота. Жуткая пустота. Вокруг. Сверху. Снизу. Такая пустота, что куда ни шагни, полетишь в бездну.
Антон тряхнул головой, еще раз умылся. Нет, вроде бы все было нормально. Но чего-то всё же не хватало. Как ему говорил отец года за три до смерти? Рассказывал, вспоминая свою машину. Последнюю машину с ДВС в семье, теперь-то все на электричестве. Или почти все. Говорил, что хорошее топливо становится заметным не тогда, когда ты его в бак заливаешь, а когда вместо него льешь какое-нибудь дерьмо. Вот тогда все становится на свои места.
– Антон! – донесся от дверей голос Алины. – С тобой все в порядке?
– Да, – отозвался Антон и снова прилепил чип.
Все сразу встало на свои места. Бездны больше не было. Была только уверенность в собственных силах. Откуда же взялась та промелькнувшая ненависть к Лесовскому?
– Ну что ты? – спросил Антон, обнимая в коридоре Алину.
– Я испугалась, – призналась она. – Ты переменился в лице.
– Ерунда, – засмеялся Антон. – Сто граммов водки на пустой желудок. Поем и все. Как там они?
– Анекдоты травят, – улыбнулась Алина. – Конспираторы хреновы. Знаешь, как они назвали свое тайное тестирование?
– И как же? – прижал к себе жену Антон.
– Фортуна! – захихикала Алина.
Глава шестая
Дирижер
Производство было где-то в Военной гавани. Александр не хотел брать машину, не любил держать руль, когда приходилось погружаться в работу, собрался уже вызвать такси, но помочь вызвался Николай. Через полчаса он подрулил на своем «рено» к салону мод, где у Александра образовалось что-то вроде офиса. Николай выслушал адрес и кивнул:
– Ораниенбаум. Сто лет там не был. Какое производство? Сколько помню, там царило запустение.
– Вот и посмотрим, – буркнул Александр. – Выходной?
– Какой там… – тронул с места автомобиль Николай. – Все мозги уже проел. Отпросился… по личным делам. Где эта Галина, где эта Галина? Где она, кстати?
– Не знаю, – поскучнел Пинус. – Возможно, мы ее там встретим.
– Ясно, – кивнул Николай. – Идеи хоть какие-то назрели?
– Думаю, – проговорил Александр, смотря в окно на пролетающий мимо августовский Питер. – Ты же знаешь…