Ошибка канцлера

Молева Нина Михайловна

Мог ли оказаться в их числе Климент? Теоретически – да, практически... И дело не только в резком стилистическом различии построек Гейдена и замоскворецкой церкви. Гейден – „бывший“ Гейден – не мог быть придворным архитектором ни в представлении московского окружения, следившего за его жизненными перипетиями, ни тем более для Бестужева-Рюмина. Если бы Климентом занимались на свои средства прихожане, они предпочли бы остановить свой выбор на наработавших себе прочную местную известность строителях вроде Ивана Бланка или Василия Обухова. Большим числом архитекторов Москва не отличалась. Славу им приносил не талант и архитектурные выдумки, но добротность, расчетливость, впечатление богатства при самых меньших затратах. Следов деятельности Ивана Бланка сохранилось мало – единственный чертеж уже

не существующей церкви Никиты Мученика на Татарской, плохо воспроизведенный в одном из дешевых изданий прошлого столетия. Но то, что он был непосредственным образом связан с цесаревной Елизаветой, не подлежит ни малейшему сомнению.

В 1740 году тридцатидвухлетний Иван Бланк „имелся у смотрения и показания в санкт Питер Бургских Приморских ее императорского величества домам и садам и прочих в разных местах работ и у сочинения фасадов проектов и чертежей“. Именно в этой должности И. Я. Бланк был неожиданно забран в Тайную канцелярию, подвергнут допросам с пристрастием – с пытками – и приговорен к пожизненной ссылке в Сибирь. Сразу по приходе к власти Елизавета Петровна распорядилась о возвращении архитектора из ссылки и привлечении его ко всем предкоронационным работам.

Единственной виной Ивана Бланка была связь с цесаревной Елизаветой, отдельные поручения которой, среди них и связанные со строительством. Подобная „вина“ сразу ставила архитектора в особое положение среди товарищей по профессии. Тем не менее Иван Бланк не пользуется своим преимуществом и по окончании коронационных торжеств просит о переводе его в Москву. Свободным в это время оставалось место архитектора при полиции, которое он в том же 1742 году и занял. Бесперспективность подобной кандидатуры кому-кому, но Бестужеву-Рюмину была совершенно очевидна.

Петербург

Дом английского посланника. 1741 год

Дорогая Эмилия!

Как превратны судьбы человеческие, особенно вблизи императорских престолов! Все это время следствие по делу бывшего регента и его ближайших сторонников идет полным ходом. Не мне судить, чем заняты следователи и как могло случиться, чтобы первым был вынесен приговор не бывшему фавориту, а Алексею Бестужеву. Бестужева ждет казнь через четвертование – ужасающий пережиток далекого, дикого прошлого, к которому пожелала прибегнуть в отношении бывшего посланника кроткая принцесса Анна.

Все теряются в догадках, чем вызвана подобная жестокость в отношении человека, едва успевшего показаться на петербургском небосклоне. Некоторые, и я в том числе, полагают, что правительнице стала известна роль Бестужева в оформлении регентства Бирона. Без его вмешательства покойная императрица, скорее всего, на это регентство ни за что бы не согласилась, предоставив власть родителям маленького Иоанна. Однако существуют предположения, что Бестужев зашел еще дальше, подсказывая Бирону возможность избавиться от родителей несовершеннолетнего императора. Его поразительная ловкость в обращении с юридическими документами всем известна и заставляет ждать любых, самых невероятных манипуляций.

Впрочем, исполнение казни было задержано до окончания следствия и суда над Бироном. Для этого понадобилось еще два с лишним месяца. В середине апреля был обнародован манифест. Бывший регент также приговорен к смертной казни. Список его вин вполне соответствует той ненависти, которую испытывает к нему правительница. Перечислю только основные. Здесь и отсутствие религиозности, и обманный захват регентства, якобы вопреки воле покойной императрицы, намерение удалить из России императорскую фамилию с целью захвата престола и утверждения его за своим семейством, усиление шпионства, передача основных государственных должностей курляндцам, но главное – недосмотр за здоровьем императрицы Анны, приведший к ее преждевременной кончине. Такому преступнику, естественно, не приходилось рассчитывать на снисхождение. Тем благороднее представляется поступок принцессы Анны, заменившей и Бестужеву, и Бирону смертную казнь лишением всех прав, состояния и пожизненной ссылкой.

Однако прошедшие месяцы сделали свое дело. Отношение к регенту осталось неизменным. Ему выбран для ссылки отдаленнейший уголок Сибири – городок Пелым в трех тысячах

верст от Петербурга, где, как говорят, для содержания бывшего фаворита и его семьи сооружен специальный дом по проекту самого Миниха. Им назначено очень незначительное годовое содержание, которое спасет от голодной смерти, но заставит испытать всю глубину лишений, вплоть до прямой нехватки пищи и одежды, что в тех суровых краях должно быть особенно чувствительным. Зато для Бестужева все ограничивается житьем в отцовской деревне где-то в Пошехонье. Остается предполагать, что у Бестужева либо нашлись деятельные заступники, что маловероятно, либо он сумел даже в заключении и в ожидании исполнения смертного приговора оказаться полезным правительнице. Те, кто хорошо знает Алексея Бестужева, высказываются за последнюю версию. Она вполне в его духе.

Вообрази себе, что те же протекшие месяцы оказались роковыми и для победителя Бирона – фельдмаршала Миниха. Сначала в его руки перешло почти все руководство делами внутреннего управления и внешней политики – таков был смысл указа, изданного через день после перехода власти к принцессе Анне. Но уже в январе нового года, иначе говоря через два месяца, началось наступление на его права со стороны тех, кто еще недавно окружал Бирона. Раздосадованный маршал подал прошение об отставке и с неожиданной легкостью получил согласие принцессы. Третьего марта старый вояка был уволен ото всех дел. Победа осталась за его врагом Остерманом исключительно потому, что принцессе надоела назойливая прямолинейность и склонность к назиданиям былого солдата. Вот здесь-то некоторые и усматривают руку Алексея Бестужева, сумевшего, как считают, скомпрометировать Миниха в глазах принцессы. Во всяком случае, смягчение приговора наступило вопреки сопротивлению Остермана, и кажущаяся безвольной правительница еще раз сумела проявить незаурядное упрямство. Само собой разумеется, голос Бестужева не прозвучал в защиту его бывшего патрона, о котором сейчас распространяется повсюду очень смешная эпиграмма. Не могу отказать себе в удовольствии переписать ее. Она многое говорит о действительном отношении в России к фавориту покойной императрицы Анны.

Для чего природа в свет умных посылает?Тем рождением она землю украшает,Ими чтоб владел их ум, пропадали страсти,А они б могли держать дураков во власти.Для чего ж дураков в свет та являет?Для того, на сей вопрос разум отвечает:Когда б в свете не была оная причина,О четырех ногах бы вся была скотина.А скотину для чего счастье возвышает?Ими, золотя рога, оное играет;Но как золотом своим скот тот возгордится,То с розгами и краса с головы валится.Часто видя бык свои золотые роги,Поднимает к небесам безрассудно ноги,Не зная на небо никакой дороги,Хочет счастья, чтоб его поверстали в боги.Пробу мы теперь видим над регентом строгим,Видим оного быком, но уже безрогим.Бывший златорогий преж, тот стал ныне голой,А бодливой регент наш ныне бык комолой.

Петербург. Зимний дворец

Правительница Анна Леопольдовна и граф де Линар

– Иногда мне кажется, вы избегаете оставаться со мной наедине, граф.

– Я почел бы это высочайшим счастьем, но правила приличия, ваше высочество, ненужные разговоры, которые могут принести вред вашей репутации родительницы монарха.

– Вы не беспокоились славой-то моей, когда я девушкой была. Слов таких не говаривали.

– Но это же так естественно, ваше высочество, – положение царской племянницы и положение правительницы Российской империи несравнимы.