Ошибка леди Эвелин
Шрифт:
– Леди Эвелин Браге, – представила меня герцогиня. – Моя племянница. Эви, это мэтр Ривери, главный модельер Дома.
– Рад, очень рад! – снова повторил человечек и ловко облобызал ручку леди Шарлотты, а потом так же ловко склонился над моей.
На меня пахнуло сладкими духами с отчетливыми нотками пачулей. Помню, матушка как-то обмолвилась, что пачулями благоухают только падшие женщины, и я задумалась, что можно сказать об использующем столь «яркие» духи мужчине.
– Мэтр Ривери, леди Браге нужно подобрать несколько платьев, – тихо сказала герцогиня.
– Разумеется, миледи, – подхватился
Его лысая яйцеобразная голова блестела почти также ярко, как и бесчисленные бусинки, нашитые на ярко-синюю ткань сюртука, а маленькие, похожие на женские, ручки беспокойно дергались. Так, будто тянули невидимую нить. Да мэтр и сам напоминал паука, беспрерывно ткущего свою паутину.
– Вы же знаете, наши коллекции пользуются неизменным спросом и считаются одними из лучших в империи. Сюда, пожалуйста, – суетился Ривери, забегая вперед и распахивая двери в большой выставочный зал. – Анна! – негромко позвал он, и «нить» в его пальцах забегала еще быстрее. – У нас посетительницы.
На его зов из-за тяжелого бархатного занавеса появилась немолодая, но очень ухоженная тера. Светло-синий костюм сидел на ней, как влитой, приоткрывая ноги в дорогих шелковых чулках. Прическа была уложена волосок к волоску, кожа на лице сияла, и только мелкие, едва заметные морщинки в уголках глаз и на лбу выдавали истинный возраст женщины.
– Анна Варде, старшая продавщица, – представил теру Ривери, обращаясь исключительно ко мне.
Да оно и понятно. Герцогиня, судя по всему, была здесь частым гостем.
– Миледи, – коротко поклонилась тера Варде.
– Коллекцию «Бре-а-дорен», – посмотрел на нее Ривери. – Живо! Присаживайтесь, леди Штолль, – обратился он к герцогине, указывая на стоящие вдоль стены кресла. – И вы, леди Браге. Демонстрация моделей начнется через минуту.
Мы уселись в мягкие, удивительно удобные кресла, на маленьких столиках рядом с ними тут же появились поданые слугами прохладительные напитки и легкие воздушные печенья, а спустя несколько минут занавес поехал в сторону, и на подиум вышли девушки в невероятных нарядах. Юные теры проплывали мимо нас, останавливались, томно смотрели из-под полей шляпок, а я глядела на них во все глаза, от восхищения забыв, как дышать.
Разноцветный струящийся шелк, мягкий, глубоких синих оттенков бархат, шуршащая бордовая и золотая тафта, воздушная белая кисея – все это великолепие принимало самые причудливые формы, превращаясь то в вечерние платья со шлейфом, то в смелые, длиной чуть ниже колена балахоны, какие носили певицы из кабаре «Зордакс», то в легкие утренние наряды, поражающие воображение своей изысканной красотой. А потом появилось оно. Платье. Белое вечернее платье, глядя на которое хотелось задержать дыхание и любоваться, любоваться, любоваться… Маленькие рукава-фонарики, приталенный лиф, небольшой кружевной воротничок. Наряд был невероятно изящным и беззащитно-милым, если подобное выражение можно применить к одежде.
Я смотрела на него и понимала, что оно идеально. И даже представляла, как выглядела бы в этом нежно-зефирном великолепии. Эх, если бы у меня были собственные деньги! Пальцы снова нащупали монетку, и та показалась мне удивительно теплой, даже горячей. Интересно, отчего она нагрелась?
– Тебе что-нибудь понравилось,
Я молча кивнула, все еще раздумывая над странным «поведением» монетки.
– Назови номера, – не отставала герцогиня, и мне пришлось переключиться на происходящее.
Это что, какой-то экзамен? В прошлый раз леди Шарлотта ни о чем меня не спрашивала, просто выбрала несколько нарядов и заставила их примерить.
– Первое, третье, четвертое и седьмое.
– Отнесите в примерочную, – кивнула старшей продавщице герцогиня.
Та записала что-то в блокнот и исчезла, вслед за ней исчезли и демонстрировавшие модели девушки, а вскоре нас пригласили за ширму, где уже ждали отобранные мной наряды.
– У тебя неплохой вкус, Эви, – одобрительно сказала герцогиня, когда я примерила все платья, и в ее голосе я расслышала удивление. – Даже странно, учитывая, в каких условиях ты росла. И ты точно чувствуешь, что тебе пойдет, а что – нет. Большая редкость. Вот это белое особенно хорошо, – расправив посаженную на шелковую подкладку кисею, – добавила герцогиня. – Прекрасный выбор.
Она задумчиво посмотрела на меня, словно решая что-то в уме, и перевела взгляд на старшую продавщицу.
– Скажите мэтру, что мы возьмем все.
– Да, миледи, – улыбнулась та и после маленькой паузы добавила: – Могу я предложить леди Браге еще одно платье? Оно не выставляется для показов, но, мне кажется, вы должны его увидеть.
– Платье?
Леди Шарлотта чуть нахмурилась.
– Думаю, леди Эвелин вполне хватит тех четырех, что мы отобрали.
– Но это – совершенно особенное, оно будто создано для леди Браге, – не отступала Анна. – Тем более что оно идеально подойдет для бала по случаю приезда нового наместника. Вы не слышали? – видя мое недоумение, спросила она. – Лорд Скорса вчера подал в отставку, и на его место из столицы империи нового наместника назначили, лорда Дантера. А вот и платье, – отвлеклась она и взяла из рук помощницы невесомый серебристый наряд. Он напоминал крылья стрекозы – такой же воздушный, переливающийся и словно бы трепещущий от малейшего дуновения.
– Значит, об этом уже всем известно, – разглядывая каскадами спускающиеся воланы, задумчиво сказала герцогиня.
Она выглядела странно отрешенной, как будто мысли ее были далеки и от платьев, и от нас с терой Варде.
– И что говорят?
– Леди Шторм обмолвилась, что он из дартов и прислан к нам в Амвьен, чтобы навести порядок. А леди Сильвия Броде сказала, что лорд Дантер занимал высокое положение при дартском дворе. Да-да, это сюда, – поправила она оборку. – И пояс чуть передвинуть.
Анна ловко застегнула ряд маленьких пуговиц и отошла в сторону, позволяя мне увидеть свое отражение, а герцогиня нахмурилась и с силой оперлась на трость.
– Как вам, миледи? – спросила меня тера Варде.
– Очень красиво, – прошептала, глядя на нежный шелк, окруживший меня невесомым облаком.
Что ж, Анна была права. Платье действительно оказалось особенным и невероятно мне шло. Леди Шарлотта тоже это увидела.
В глазах ее мелькнул опасный огонек, тонкие губы плотно сжались, и герцогиня стала похожа на хищную птицу, выслеживающую в поле свой «обед».