Ошибка опального генерала
Шрифт:
Я обхватил ингху за талию и припал губами к возбужденному соску. Сиора выгнулась передо мной, с алых губ слетел новый стон. Она перестала дрожать от холода, мгновенно разогревшись в моих горячих объятиях. Стянула пальцами мои волосы на затылке и обхватила меня ногами, в нетерпении прижимаясь к паху, заставив меня шипеть от дикого возбуждения. Чувственные губы девушки приоткрылись, а глаза заволокло туманом.
– Возьми меня, Рейни, – зашептала она, извиваясь, изгибаясь в спине так призывно, что у меня сносило крышу. Слышать эти слова из ее уст – невероятное блаженство. Меня подбрасывало до седьмого неба от удовольствия. Поймав ее выдох губами, я заглушил громкий стон поцелуем, жарким как древняя ратанскася магия. Играл с податливым языком, дразнил, то прикусывая, то облизывая, распаляя. Касался соблазнительных изгибов обнаженного тела ладонями и прижимал к себе теснее, желая слиться с ней в одно целое.
Слова, которые могли выразить мои чувства к ней, подступали к горлу, но я не мог оторваться от трепетных губ девушки, что окончательно свела с ума. Терзал их беззаветно, стараясь вобрать в себя все соки. Зарылся рукой в ее мокрые волосы и оттянул назад, заставив Сиору выгнуться до предела. Наклонился и скользнул ладонью по плоскому животу вниз. Коснулся манящего гладкого бугорка и девушка на миг замерла, а потом задышала часто-часто. Позволила мне нагло трогать горячую точку и доводить нас обоих до безумия. А потом мягко и расслабленно соскользнула с меня в воду. Поманила за собой на мелкую глубину.
Словно во сне я жадно смотрел, как она опускается передо мной на колени, заставляя тонуть в бездне порока. Ее лицо оказалось ниже моего живота, а тонкие пальчики побежали по моему напряженному прессу, юркнули под тонкую ткань, что натянулась от немыслимого рвущегося наружу возбуждения. Касаясь моей пульсирующей плоти, она стянула преграду и погладила вдоль ствола, вызывая табун мурашек по коже. Мои пальцы затряслись от безудержного желания испытать неземное блаженство. Я забыл, как дышать, когда она перехватила меня ладонью, наклонилась и коснулась мягкими губами кончика. Будто ударом молнии тряхнуло. Обдавая горячим дыханием чувствительную кожу и касаясь губами головки, Сиора с каждым новым поцелуем распыляла во мне дикое вожделение. Я запустил ладонь в мокрые каштановые волосы, а когда вошел в приоткрытый сочный ротик чуть глубже, и вовсе не сдержал рычащего стона. Откинул голову назад и стиснул до боли зубы. Сиора вобрала меня в себя максимально, жадно прошлась языком вдоль по стволу до самого кончика. Щекочущее дыхание и точные прикосновения взбудоражили настолько, что я едва сдержал взрыв внутри. Переждав подкативший к паху порыв, снова погрузился в манящий ротик. Податливая, нежная, мягкая, она прикрыла веки и темные реснички затрепетали. Я входил в нее медленно, прислушиваясь к каждому вдоху, боясь навредить. Но Сиора сама задала новый ритм – быстрый и жадный. Вбирала меня в себя до предела, помогая себе ладонью. Все глубже и порочнее становились ласки, и разрядка невольно подступала к острому пику. А мне не хотелось так скоро взорваться. Все бы отдал, чтобы эта близость длилась вечно. Намотал волосы девушки на кулак, оттянул немного, чтобы посмотреть ей в глаза. Поймал ее порочный взгляд и опустился перед ней на колени. Смял мягкие губы до боли жадным поцелуем и скользнул рукой меж стройных сомкнутых ножек. Ласково погладил бугорок. Немного раздвинул, освобождая себе путь к самому сокровенному. Заставил Сиору лечь на воду. Придерживая девушку за спину, медленно, распределяя влагу по лепесткам, погрузил палец в жаркую глубину и… сошел с ума снова.
Держал ее крепко и смотрел в подернутые страстью глаза. Она задрожала, зажмурилась и сотряслась в экстазе, а мне перестало хватать воздуха от буйного желания ворваться в ее горячую тесноту. Распирало изнутри, крутило, сжигало вены.
Резко перевернул Сиору на живот и подтащил к себе сочные ягодицы. Она встала на четвереньки, выгнулась, упираясь руками в дно озера. Призывно посмотрела на меня через плечо, и во рту пересохло, мышцы натянулись, как тетива – зазвенели. Я силой сжал манящие бедра девушки и в нетерпении вошел в нее. С каждым толчком все яростнее насаживал на себя, распаляя вокруг наших тел дикий огонь. Она застонала так, что меня едва не подкинуло ввысь от удовольствия. Толчок за толчком отзывался еще более острым ощущением возбуждения.
Безумная грань наслаждения окутала горячей волной все тело. Где-то за пределами бытия ухватил ее за волосы, дернул на себя и вбился в мягкую плоть отчаянно и дико. Горячо и тесно! Она подмахивала бедрами, увеличивая ритм до такого предела, достигнув которого, сдержаться невозможно. И я сорвался в пропасть порока, полетел вниз с немыслимой скоростью, чтобы взорваться на дне тысячью искр.
Сотрясаясь от наслаждения, прижал туманницу спиной к себе и припал к ее шее. Ласкал пальцами набухшие от возбуждения соски. Повернув ее к себе за подбородок, нашел губы губами и, выдохнув в них всю свою дикую страсть, прошептал:
– Ты только моя, Сиора. Я никогда тебя не отпущу. Тебе не сбежать от меня. Я буду повсюду и не позволю ни одному мужчине посмотреть в твою сторону, – дыхание оборвалось, сердце застучало в висках, а она лишь хитро улыбнулась, и устало откинула голову на мою грудь.
Глава 30
СИОРА
Не знаю, что на меня нашло. Захотелось запретных ласк, которые могут перекрыть тот стресс, который пережила. И Ладрейн идеально справился, но страшно стало после того, как все закончилось. Его слова совсем не оставляли мне выбора. Они ударили прямо по сердцу. А я, на самом деле, не собиралась никому принадлежать. Я желала выжить любой ценой и стать при этом свободной. Но генерал что-то рушил во мне всякий раз, когда прикасался. Вызывал странные ни с чем несравнимые чувства, от которых хотелось бежать подальше. Потому я долго не могла уснуть в его горячих объятиях. И дело вовсе не в твердых камнях под спиной. Я смотрела на магическое пламя и думала о том, что будет дальше. Мы совсем одни в пещере на краю Ингвиона. За нами ведется охота, а вооруженный отряд ратанов неизвестно где. Им командует тот, кто предал друга из-за женщины. Да, Старкад в меня влюблен, если это можно так назвать. Хочет! И не зря сказал, что обязательно найдет. Нельзя нам возвращаться к отряду. Это закончится плохо. История тем и опасна, что имеет свойство повторяться. А я не хочу, как Фрейя, подохнуть от рук соперника Ладрейна…
Тяжело вздохнув, я закрыла глаза, слушая монотонное дыхание генерала за спиной. До чего же странно теперь наслаждаться ароматом сандала и не ненавидеть врага. Дико как-то, будто это вовсе не я чувствую, а как-то другой. Но факт на лицо. Кажется… простила? Правда?
Прикусила губу и прижала его руку к груди. Она дарила мне чувство полной безопасности, будто страшный зверь сейчас стоял на страже моего покоя. Будто он защитит меня даже ценой собственной жизни, порвет глотки врагам, а потом опуститься на колени и склонит передо мной голову. Быть может это просто сон? И мне просто кажется, что ядовитая гадюка пригрелась на шее с любовью? Пугало происходящее. Я искренне его хотела и отдавалась. Страшно…
С этими мыслями и уснула, а когда проснулась и резко распахнула глаза, увидела аккуратно уложенные на листе лопуха ягоды. Ладрейн улыбался, хотя был бледен и постоянно потирал лоб.
– Надо уходить. Вглубь леса пойдем. Местность мне не знакома, но выбора нет. Чем дальше от лагеря Тальхура, тем лучше, – пододвинул ко мне лист с завтраком и натянул на себя штаны.
Я накинула на плечи китель и схватила сочную ягоду. Закинула ее в рот и с удовольствием разжевала, наслаждаясь кисло-сладким соком.
– Хорошо, – откликнулась, жуя. И пещера погрузилась в тишину.
Ладрейн смотрел на меня безотрывно, а потом вдруг спросил:
– Почему ты украшения не любишь? Ратанки за изумрудное колье готовы душу продать.
Он искренне не понимал. В небесных глазах читалось недоумение.
– Я люблю украшения, как и все женщины любой расы, – погрузила руки в длинные рукава и запахнулась, села удобнее, скрестив ноги. – Изумруды… – набрала полную воздуха грудь и коснулась его обнаженного плеча. – Для меня это кровавые камни. Они принесли в Ингвион войну. Они отняли у меня семью. За них сражаются наши расы. С изумрудом в руке в пансион привезли тело моего отца. Я на его могиле поклялась, что этот поганый камень никогда не коснется моей кожи. Понимаешь?
Мне сначала показалось, что генерал все понял, но ошиблась. Рейн нахмурился и качнул головой, поймал мой взгляд и удивленно вскинул густые брови.
– Нет. Не понимаю, – ответил и успел перехватить мою руку, которую хотела поспешить убрать с его плеча. Перехватил, крепко сжал в своей ладони. – В чем камень виноват? – посмотрел мне глаза в глаза. – Причиной войны могло стать все, что угодно. Золото, земли, драгоценности… Какая разница? Война пришла в каждый дом, включая ратанов. И уже неважно кто и зачем ее начал. Важно, кто и почему ее закончит. А когда-нибудь это случится.