Ошибка президента
Шрифт:
Гренки начали подгорать, но очнулся Саша не от запаха. Из прихожей раздалось какое-то настойчивое попискивание. «Пейджер!» – сообразил Турецкий, на ходу вытирая руки, и бросился к куртке, в кармане которой по-прежнему лежало чудо электроники. На экране появилось зловещее сообщение: «Пупок вызывает Скронца».
«Неужели тоже услышали?» – подумал Турецкий.
За один миг он проиграл в голове всю картину: «Есть фотография, где изображены Скронц и Пупотя почти сорок лет назад; давно, конечно, но все же это очень важная нить. Второе: преступники также слышали сообщение
Что делать?
– А проводили передачу, как всегда, наш бессменный редактор Элеонора Филина… – продолжало нестись из репродуктора.
– И писатель Эдуард Успенский, – эхом подхватил женский голос.
Турецкий подскочил к телефону и стал звонить на радио. Там долго не снимали трубку – воскресенье, черт бы его побрал! Наконец женский голос не очень любезно, но все же без озлобления объяснил, что передача «В нашу гавань заходили корабли» идет в записи и никакого Эдуарда Успенского сейчас на студии нет. Когда же Турецкий попросил дать его домашний телефон, ему значительно менее любезно объяснили, что это не входит в компетенцию радиостанции.
Дальше началась настоящая полоса везения. Турецкому удалось дозвониться до закрытой адресной службы милиции, дежурный сидел там и в выходные и смог сообщить Турецкому интересующий его телефон. Затем оказалось, что Эдуард Николаевич дома и что письмо у него под руками. Так Турецкий выяснил, что учительница русского языка Валентина Андреевна Лисицына проживает в доме номер пятнадцать по улице Алексея Фатьянова.
– Понимаете, – сказал Турецкий, – это очень важная информация. Мы некоторое время назад напали на след преступников с такими кличками, но их никто никогда не видел. Очень может случиться, что они отзовутся и также заинтересуются старой фотографией. Я вас очень прошу, не давайте больше никому этого адреса.
В ответ раздался так хорошо знакомый по радиопередачам насмешливый голос Эдуарда Успенского:
– Вы же не можете по телефону доказать мне, что вы действительно знаменитый Саша Турецкий из прокуратуры. Мне приходится верить вам на слово. А вдруг вы на самом деле и есть этот самый Скронц или Пупотя и не хотите, чтобы адрес попал в руки милиции?
– Разумеется, все может быть, – ответил Турецкий, которому было сейчас совсем не до шуток. – Даже если бы вы увидели меня лично и я предъявил вам свое удостоверение, это и тогда бы не было гарантией того, что я – Турецкий, а не Скронц. Удостоверение может быть и поддельным. Так что как хотите.
– В вашем голосе есть что-то внушающее доверие, – хмыкнул Успенский, – хотя профессиональный мошенник должен как раз очень располагать к себе и выглядеть абсолютно честным, но это я так, между прочим. Я буду нем как рыба, даже если ко мне нагрянут Скронц вместе с Пупотей.
– Спасибо, Эдуард Николаевич, – от всей души поблагодарил его Турецкий.
После этого он позвонил на вокзал и выяснил, что до Князева добираются поездами на Нижний Новгород и он вполне может успеть на «Буревестник», который прибывает в Князев поздно
Турецкий вошел в комнату и стал по возможности тихо собирать все необходимое в дорогу – чистую рубашку, носки, полотенце, зубную щетку.
– Ты куда, Саша? – удивленно спросила Ирина.
– Ирочка, милая, – ответил Турецкий, – мне придется срочно уехать. Сейчас же.
– А как же… Ты же ранен… Я не говорила тебе вчера, но у тебя такой измотанный, уставший вид… Ты гробишь себя, Саша… Мы же договорились, – шептала жена, и ресницы ее мелко-мелко задрожали, а по щеке покатилась слеза.
Это было ужасно. Турецкий чувствовал, что по отношению к своей семье он ведет себя как последний хам, но он помнил, что где-то в неизвестном ему Князеве подвергается смертельной опасности старая учительница, которая знает, кто такие Скронц и Пупотя. И это для него было важнее, чем собственное здоровье, чем тихое воскресенье вместе с семьей, чем даже настроение Ирины.
– Ира, – он посмотрел на часы. У него еще оставалось время, – представь себе, что где-то в другом городе есть старая женщина, которая объявила по радио розыск парня, которого любила когда-то. У нее есть его фотография. А этот парень стал преступником, которого мы ловим и никак не можем поймать.
– Поэтому надо сломя голову к ней ехать, – продолжила Ирина, – раненому, в воскресенье, бросив все, забыв про семью. – Ира еще сдерживалась, но Саша видел, что сейчас она расплачется. Это случалось, хотя и очень редко. – А мы не в счет. Вам непременно нужно поймать его сегодня, а не завтра.
– Я могу остаться, – Турецкий стал снимать пиджак. – Хорошо, давай включай телевизор, будем смотреть «Полосатый рейс» или что вы там хотели… Я буду лежать, поправляться, мне же нужен постельный режим, так ты считаешь? Но если окажется, что учительницу убьют, виновата будешь только ты. Согласна?
– Почему ты уверен, что ее убьют? – шепотом спросила Ирина.
– Думаешь, я один во всей Москве слушал сегодня радио? – спросил Турецкий. – Ну так что, согласна?
– Поезжай, – кивнула головой Ира, – мы с малышкой посидим одни.
– Не горюй! Билет я уже заказал, на сборы еще минут пять, так что на семейную жизнь в нашем распоряжении еще часа четыре.
Тихого домашнего праздника, впрочем, не получилось.
Глава вторая КНЯЗЕВ
1
Турецкий вышел на привокзальную площадь районного центра Князев. Сразу же, с первой минуты, было видно – провинция. Если бы не два-три унылых коммерческих ларька на другой стороне, то можно было бы подумать, что фирменный поезд «Буревестник» перемещал пассажиров не только в пространстве, но и во времени. Вокруг ходили какие-то деды в телогрейках и подшитых валенках, бабка в платке торговала семечками, ловко сворачивая кульки из страничек школьного учебника, громко матерились мужики, слышался смех, пробегали ничейные собаки.