Ошибка президента
Шрифт:
Турецкий сел в кресло напротив Романовой.
– Хотел бы я сказать, Шура, что ты преувеличиваешь, но не могу.
– Вот и я о том же.
– Меркулов в Москве, ты не узнавала?
– В Казани сидит безвылазно. А тебя тут Шведов очень хочет видеть. Будет делиться опытом. Люба, – попросила она секретаршу, – пригласи сюда Шведова.
– Он мне что-то такое говорил… Ему никак удалось напасть на след кого-то из этих киллеров?
– Киллер… – с презрением произнесла Романова иностранное слово. – Хоть бы ты, Сашок, так не говорил! Придумали же так назвать – чтоб звучало
И действительно, через несколько минут дверь распахнулась и вошел ее заместитель Анатолий Федорович Шведов.
– Привет честной компании! – заулыбался он.
– Привет, Толя, – отозвалась Романова.
Турецкий без слов пожал ему руку.
– Сашок, кофе или чай? – спросила Романова.
Турецкий только махнул рукой.
– Рюмочку коньяку?
– Раньше бы не отказался.
– А теперь что? Деньги, что ли, мои экономишь? – Романова усмехнулась. – Нечего экономить, все равно их нет. Зато есть рябиновая настойка, хорошее средство от давления, – продолжала Александра Ивановна, открывая сейф.
– Да ты что, Шура, в барменши готовишься? – спросил Турецкий. – Оно, может, правильно. Там ты за два-три дня заработаешь столько, сколько здесь за месяц не получишь. Верно, уходи в коммерческие структуры.
– Боюсь, не возьмут, – засмеялась Романова. – Бывшую мусорскую начальницу-то.
– Наоборот, – продолжал шутить Турецкий. – Ты будешь их от ментов отмазывать – по знакомству.
– Ладно тебе смеяться, – Александра Ивановна вытащила из сейфа бутылку с рябиновой настойкой, а из стола стаканы. – Попробуй, сама делала.
– Ну, значит, так, – Турецкий выпил, сделал в сторону Романовой довольную мину, мол: «Нормально, понравилось» – и, поставив стакан на стол, сказал: – Похоже, идет серьезное давление на банки.
– Так об этом в газетах пишут, – Романова махнула рукой в сторону стола.
– Этим лишь бы языком молоть, – поморщился Шведов, взяв газету в руки. – Только и знают, что народ пугать.
– Я эти дела вчера просмотрел, – рассказывал Турецкий, – и у меня такое впечатление сложилось, Шура, что между банками идет какая-то война, как между группировками. И выяснить, кто это делает, не так сложно. Ведь сначала наверняка было финансовое давление, а только потом перешли к физическому уничтожению. Ведь ты посмотри, раньше кого в машинах взрывали, кому бомбы под дверь подкладывали?
– Да им же, толстосумам этим! – вместо Романовой откликнулся Шведов.
– Директорам фирм, разных СП, владельцам ресторанов, казино… – сказала Шура. – Ну и банкирам в том числе. Этих всегда шерстили и в хвост, и в гриву.
– И банкирам, – согласился Турецкий. – А в последнее время почти только одним банкирам – исключительно! Ты, Толя, посмотри сводку. Да ты и так знаешь, сам вел эти дела. Но за последние две недели все шесть жертв заказных убийств были банкиры.
– Ну, директор банка «Алтайский», управляющий «Риэлти-банком», потом заместитель генерального в этом… как его… «Яуза-банке», – начала перечислять Романова.
– Верно, Александра Ивановна,
– Приплюсуй сюда еще финансовую компанию «Тверь-инвест», банк «Витязь» и вчерашний случай с Леонидом Бурмеевым из «Универбанка», – продолжил Турецкий. – И все это даже не за две недели, а за девять дней. Не слишком ли большое совпадение?
– Это не совпадение, Саша, далеко не совпадение, – серьезно сказал Шведов. – Каждое из этих убийств – прекрасно спланированная акция. Подкопаться не к чему. И все-таки… Есть у меня кое-какие соображения. Ведь без промашек ни одно преступление не обходится. Наша задача найти их, заметить.
– Промашки! – фыркнула Романова. – Да они ничего не оставляют. Это тебе не стычка между преступными группировками, где вся Москва знает, кто, кого и за что.
– А взять их все равно не за что. А если возьмешь, они через три дня снова на свободе. Да и в тюрьме живут, как короли. Вот тебе и все улики, – закончил за нее Турецкий.
– С убийствами банкиров дело обстоит как раз наоборот, – продолжал Шведов,– Улик никаких. Отпечатков пальцев убийцы не оставляют, да и какие отпечатки пальцев при взрывах! Свидетельских показаний нет, значит, все делается очень аккуратно. Я уверен, что конкретных исполнителей через час-другой уже нет в Москве.
– Или нет в живых, – добавила Романова.
– Возможно, что и так.
– Так ты думаешь, Толя, что это… какие-то крупные финансовые структуры… – спросил Турецкий, – сводят счеты?
– Нет, Саша, я так не думаю. – Шведов задумчиво потер лоб.– Думаешь, банк пошел на банк? Они все-таки серьезные люди, им не до того. Да и денег все имеют достаточно, даже небольшие банки. Я думаю, тут действует группа вымогателей. Возможно, требуют солидные суммы, в противном случае грозят убить. И приводят угрозу в исполнение. Ведь об убийствах банкиров известно всем – значит, следующие, к кому они придут, будут сговорчивее. Они такого страху нагнали, что теперь я бы на месте какого-нибудь управляющего банком выложил бы все эти сотни тысяч баксов, если бы ко мне пришли.
– Как-то это неубедительно, – пожал плечами Турецкий. – А почему только одних банкиров?
– Я думаю, это очень точный психологический расчет – если убивать всех подряд, это производит не такое впечатление. У меня есть кое-какие догадки, – продолжал Шведов, – но они не подкреплены фактами. А без фактов все это пустые слова, которые лучше не произносить. Толку от этого сотрясения воздуха не будет, один лишь вред.
– А я слышала, вы вроде напали на след одного из этих наемников, – заметила Романова.
– Да, есть словесный портрет человека, расстрелявшего Матюшина с семьей. Матюшин был из «Яуза-банка», – пояснил Шведов. – Словесный портрет, конечно, мало что дает. Особенно когда это обычный джентльменский набор – среднего роста, скорее высокий, худощавый, в кожаной куртке, джинсах. Но, – он выдержал многозначительную паузу, – темные волосы, крупный нос, смуглая кожа. Кавказец, – заключил он. – Так что тут действует какая-то из этих мафий: чеченская, абхазская, кто-то из этого веселого региона.