Ошибка природы
Шрифт:
До его прихода мысли мои уныло топтались вокруг этой безобразной истории с Мещерским, да еще и одиночество действовало совсем не так, как обычно.
Вообще-то я к одиночеству отношусь благосклонно — можно курить на кухне и прекратить все эти бездарные уборки. Но с другой стороны — сидишь какое-то время с чашкой кофе, наслаждаешься покоем, и тут начинают приходить ОНИ. Эти вот самые мысли.
И отвлечь тебя некому.
А мысли заставляют тебя подчиниться им — все дальше, и больше, и глубже засаживая в омут.
Мысли
— Вот пусть он и забирает их себе, — вслух изрекла я недоброе благопожелание и улыбнулась Пенсу, который стоял в дверях, пытаясь понять, к чему это я, собственно…
— Кого? — осторожно переспросил он.
— А, — отмахнулась я. — Неважно. Если я стану сейчас тебе рассказывать, снова погружусь. А мне надоело. Все равно исправить ничего я не смогу. Лариков сказал, что, если бы мне довелось поработать в прокуратуре, я была бы куда более смиреннее и терпимей. Но я — детектив кустарный, поэтому «пепел Клааса» стучит в мое сердце и жаждет справедливости.
— Это тебе здорово помешает напоить меня кофе? — спросил он. — А то кофе ужасно хочется, а дома у меня только этот паршивый «Традициональ».
— Напою, конечно, — успокоила я его. — Использую свою огнедышащую энергию для кипячения воды.
— Лучше уж на газу, — вздохнул он. — Мне твою энергию жалко!
Уже через несколько минут мне стало хорошо. Я даже немного развеселилась.
Загадочная все-таки личность мой Пенс! По натуре он человек молчаливый и спокойный, как танк. А окажешься в его компании — и тебе легко и весело. Как будто до встречи с ним ты был сдувшимся воздушным шариком и ужасно грустил по этому поводу, а теперь вот появился Пенс и запустил тебя прямо в облака!
Уф, ну и сравнение получилось! Я представила себя парящей в небесах и рассмеялась. Ну и какое же облако меня выдержит?
— Так что там за история-то?
— Обычная, — ответила я на его вопрос. — Два ужасно неприятных типа. Один по мере сил рвется во главу угла, то бишь страны. При этом, насколько мне известно, весьма и весьма нечистоплотный типчик. Но мерзость его просто меркнет, когда знакомишься с его отпрыском. Вот уж парень что надо!
Меня передернуло.
— Отвращение во плоти! Набор подлостей, которые он ежедневно совершает, уже лишил его места на небесах. Это при том, что он наш с тобой ровесник. Ума не приложу, сколько гадостей он натворит еще за свою долгую жизнь!
— И почему это так расстраивает тебя? В мире полно подобных людей!
— Я с ними, по счастью, не встречаюсь. А встретилась с этим конкретным типом и теперь должна смиренно все компроматы отдать его папеньке, дабы тот смог покрыть преступления сынишки и спокойно занять свое уютное креслице в Думе.
— А тебе этого совершенно не хочется, — без особого труда догадался Пенс.
— Еще как, — вздохнула я. — Ты и представить себе не можешь, до какой степени мне этого не хочется!
— А что думает Андрей?
— Он думает, что я маленькая и наивная девочка, которая непременно решила «растаять под огнем пулемета». Все ведь на первый взгляд очень просто — я отдаю сделанные снимки в газету. И тип-топ! Мальчик за двое суток успел так нарисоваться, что папуля может навсегда забыть о «высокопоставленном» кресле! Но вот Ларчик считает, что это самоубийство!
— Из-за папы?
— О нет! Сейчас я тебя удивлю, Пенс! Не из-за папы!
Я помолчала, выдерживая эффектную паузу, и зловеще сообщила:
— Из-за самого этого сынишки. Потому что, милый ты мой Пенсик, сынишка круче своего паханчика раз в сто! Потому что, представь себе, это — уже законченный убийца, осталось всего полшага, чтобы он стал им физически! Если…
За окном кружились снежинки. Сегодня, говорят, был метеоритный дождь. Наверное, это было очень красиво. Только я не видела метеоритных дождей. Волей бога я вообще гораздо чаще наблюдаю уродство, нежели красоту.
— Если он уже не совершил его, — закончила я свою мысль. — Просто мы пока не знаем об этом.
Глава 2
Он ждал.
«Мне необходимо это сделать. Ты слышишь? Все это — неправильно, неверно, но как я могу это объяснить тебе, если твой путь начат?»
Стиснув кулаки, он стоял в тени дома. Там, в маленьком прогале между деревьями и этой стеной, его фигурка была невидна. Но кому она вообще видна — его фигурка? Именно — фигурка. Маленькая. Щуплая. Несуразная и невзрачная.
Привычным жестом он поправил очки. Чертовы окуляры в самый неподходящий момент норовили сползти на кончик носа.
Слишком привычный жест. Из прошлой жизни. Рождающий воспоминания, делающие новое существование еще более паршивым.
Подъехавший к дому джип разбавил холодный воздух тишины громкими звуками музыки. «Очередная бессмыслица, понятная только таким же безмозглым людям, — усмехнулся он. — «Если бросишь ты Муму…» Господи, и как они слушают этот бред? Впрочем, они и сами воплощение этого бреда!»
Из джипа вылез парень. Короткая стрижка, ровные мускулы. Красивый парень. Но вот глаза у этого парня… Сейчас-то, в наступившей темноте, их не видать. Но он-то помнил. Он помнил их безжалостную сталь, холодную насмешку. Он помнил все…