Ошибка в объекте
Шрифт:
– И как же помирились?
– Лещенко говорит, что недоразу - h мение уладила Ватутина... По этому случаю и решили устроить в тринадцатой палате посиделки...
– Что, Ватутина была знакома с Вачнадзе?
– Нет, она знала Иванова.
– Откуда?
– В санатории существует обычай.
В первый день, когда приезжает новая смена, устраивается нечто похожее на бал. Для того, чтобы отдыхающие познакомились друг с другом. На танцплощадке играет музыка. Сначала кавалеры приглашают дам, потом - белый танец... Идея Беллы Григорьевны. Чтобы сразу создать обстановку
– Понятно, - кивнул я.
– Тут, Захар Петрович, обращаю ваше внимание, тоже нюансик, - задумчиво произнес Агеев.
– Лещенко застал самое окончание бала... Кажется, у него произошла стычка с Ивановым.
– Из-за Ватутиной?
– Похоже...
– Это сам Лещенко сказал?
– Нет, отдыхающие, Карапетян выяснила.
– И что вас насторожило?
– Лещенко этот факт посчитал нужным почему-то скрыть.
– Какой вывод?
Виктор Сергеевич пожал плечами.
– Жизнь есть жизнь. У кого-то к кому-то возникает симпатия. Ревность. Мелкие или крупные обиды. Недоразумения. Все это естественно, когда кончается спокойно. Без трагедий и трупов.
– Агеев серьезно посмотрел на меня.
– А тут их два.
– А если несчастный случай?
– То есть пищевое отравление?
– Ну да. Ведь мы пока не знаем точной причины смерти Иванова и Вачнадзе, сказал я.
– Пока не знаем.
– Агеев глянул на часы.
– Сегодня уже вряд ли позвонят из лаборатории. Признаюсь честно, Захар Петрович, очень не терпится узнать...
Когда я вечером, после работы, устроился на балконе в шезлонге с номером "Огонька", который принесли с последней почтой, жена позвала меня к телефону.
– Захар Петрович!
– буквально прокричал Агеев.
– Дело совсем не в продуктах! Анализы показали, что еда со и стола Лещенко и в столовой абсолютно "ч доброкачественная! Я звоню из лаборатории...
– А что же?
– нетерпеливо спросил я.
– В начатой бутылке горилки с перцем обнаружен сильнейший яд - цианистый калий! Этот же яд обнаружен в о трех стаканах, там, где были остатки горилки. Причем в одном из стаканов, помимо горилки, были обнаружены остатки пепси-колы.
– В другой бутылке горилки, не начатой, тоже яд?
– Нет.
– А в шампанском?
– И в шампанском яда нет. Ни в бутылке, ни в стакане.
Возникли вопросы. Но по телефону их не обсудишь. А Виктор Сергеевич продолжал:
– Эксперты заканчивают свою писанину.
– Видимо, рядом кто-то был, потому что Агеев шутливо сказал кому-то: - Ладно, ладно, за мной не пропадет, бутылку поставлю. Пепси-колы, разумеется. Нет, нормальную, без яда.
– И уже мне: - Тут требуют магарыч за сверхурочную работу.
Шутит - значит, на деловой волне.
– Буду через полчаса в прокуратуре, - сказал я.
– А может, сразу в санаторий?
– предложил следователь.
– Горилку выставил Лещенко. Понимаете?
– Считаете, его необходимо срочно допросить?
– Возможно, не только допросить...
– Хорошо, я сейчас
Когда Агеев подсел ко мне в пути, я сказал шоферу, чтобы он ехал в санаторий имени Семашко. И спросил Виктора Сергеевича:
– Не слишком ли вы гоните лошадей?
– Черт знает, что у этих психов на уме!
– ответил следователь.
– Допрашивать на ночь глядя...
– покачал я головой.
– Закон разрешает. Случай исключительный. И потом, мне не нравится поведение Лещенко. Нервничает. Мрачен...
– Кармия Тиграновна работает?
– Она, - кивнул Агеев.
– Попросила нянечек присматривать за этим химиком... Я знаете о чем жалею? Что не произвел обыск у него в палате. А надо было!
– Думаете, хранит яд?
– Может быть! Ведь цианистый калий попал в горилку не из воздуха! Его туда подмешала человеческая рука. И скорее всего - заранее...
– Но почему именно заранее? Это могли сделать, когда горилку уже разлили. Сыпанули в стаканы и в саму бутылку, - сказал я.
– И, между прочим, в отсутствии Лещенко... Я бы пока не делал категорических выводов, Виктор Сергеевич. Лучше вспомните, какую картину мы застали на столе...
– Отлично помню. Три стакана с остатками горилки и один, наполненный шампанским.
– Кто из какого стакана пил, не знаете?
– Нет.
– Почему не притронулись к шампанскому, тоже ведь неизвестно, - продолжал я.
– И кому оно было налито...
– Все верно, - со вздохом согласился Агеев.
– Каждую деталь нужно исследовать. Скрупулезно и точно.
– Еще один невыясненный вопрос: почему в двух стаканах с горилкой не было пепси-колы, а в третьем была...
– Да, да, об этом я тоже думал, - сказал Агеев.
– Кто-то, видимо, выпил горилку, а запил пепси-колой. Или же разбавил... Черт! Действительно, каждая мелочь важна... Почему мы вчера обо всем этом не спросили у Лещенко?
– Стереотипное мышление... Воропаев, кажется, первый высказался на счет пищевого отравления. И пошло. Каждый из нас думал только в этом направлении.
– Да просто было трудно предположить злодейский умысел! Встретились за столом четверо почти незнакомых людей. Какие могут быть между ними роковые страсти?
– усмехнулся следователь.
– Вы знаете, даже невольно закрадывается мысль: а что, если один из них просто ненормальный? Маньяк...
– Как одна из версий эта мысль годится. Впрочем, как и десяток других... Например, яд в горилку попал случайно.
– Случайно?!
– воскликнул Агеев.
– Но это невероятно!
– Так же, как и то, что один из компании - убийца-маньяк...
Машина свернула к воротам санатория. Виктор Сергеевич пошел распорядиться, чтобы их открыли. А когда снова сел в машину, я предупредил его:
– Надо постараться поменьше обращать на себя внимание отдыхающих. И так нашумели.
Белла Григорьевна была в своем кабинете. За эти два дня она осунулась, как-то постарела. Видимо, сильно переживала.
– У вас в столовой все в порядке, - сказал я после взаимных приветствий. Пища и продукты доброкачественны.