Ошибка Выжившего 2
Шрифт:
На улице было раннее утро. Дети, весело переговариваясь, с мини-зонтиками на голове шли в школу. Небо было мрачноватым, с неба капал слабый дождь. Весь мир вокруг меня казался удивительно серым, таким обычным и «нормальным», за исключением одного единственного… человека.
Оглядываясь, явно нервничающая голубоглазая светловолосая девочка не могла найти себе места, ожидая появления нового «друга». Она не просто выделялась — в моём и только моём восприятии она словно сияла. Яркая, наполненная тысячами красок, сочетающая в себе всё то, что попадало под мои вкусы, начиная от черт лица, мимики, мелких повадок и характера, который
Наивные романтики на моём месте подумали бы, что это та самая ванильная «детская любовь с первого взгляда». Но реальность была намного более мерзкой и ужасной.
Меня разрывало от появившегося влечения к «ребёнку», я чувствовал бесконечное отвращение к себе, ненависть как по отношению к ублюдку в зеркале, так и к так называемому «невинному» ребёнку, и вместе с этим животный ужас. Самым же ужасным было осознание того, что на меня никак не воздействовали. Это были исключительно мои эмоции, мои ощущения, которые настолько сильно противоречили моему естеству, что это вызывало ещё большее отвращение.
Мне хотелось одновременно пойти купить ожидающей меня-не-меня девочке молочный шейк за свои собственные карманные, прострелить ей череп и просто в ужасе сбежать в какую-то далёкую-далёкую ветвь, где оно меня какое-то время не найдёт. И при этом — всё одновременно.
Наличие собственной субъективной вечности спасало. Я успел немного всё обдумать и просто прийти в себя. К счастью, моя психика не могла вечно сходить с ума и в какой-то момент просто начала потихоньку адаптироваться к происходящему. Я просто принял, что увидел перед собой собственный идеал, и чёрт с тем Мистером Стивенсоном, что пока ещё не доросший до нужного возраста. Вместе же с этим — принял, что увидел перед собой истинный ужас нулевой глубины.
Мне достаточно было взглянуть на эту тварь один раз, чтобы понять, смертное воплощение чего передо мной находится.
Я скосил взгляд в сторону дороги, где, деля один чёрный зонтик на двоих, застыли две широко улыбающиеся фигуры ведущих. Они синхронно помахали мне рукой. Я помахал в ответ.
В следующий миг мимо них проехала машина и они исчезли, оставляя весь этот звиздец на мои хрупкие детские плечи.
Кажется, я ещё не спрашивал у Мистера Стивенсона, полагается ли атлантам отпуск. Почему-то у меня возникало такое чувство, что ответ будет примерно таким же, какой ответ я даю своим «работникам».
В Атлантиде есть явные проблемы с трудовым договором, но меня это совсем не беспокоило, пока я сам не столкнулся с этой проблемой. И так всегда. Наверное, как-нибудь нужно будет озаботиться тем, чтобы этот трудовой договор вообще появился?
Глубоко вздохнул, поправив свой рюкзак с кошаком.
Я обязательно выживу.
— Думала, что я уже не приду? Где твой зонтик?
Мой вопрос заставил тварь в теле девочки удивлённо подскочить. Честно говоря, в тот момент, когда она открыла рот, я чуть не основал кирпичный завод.
Девочка, признав моё лицо, ярко улыбнулась, принявшись быстро… общаться со мной. Пока она быстро-быстро размахивала руками, убеждая меня в том, что моя резервная копия была права, я держал зонтик, закрывая как её, так и себя.
Местные головные уборы мне казались слегка странноватыми.
— Забыла, — констатировал я из того, что она… сказала.
По крайней мере, смертное воплощение меня не узнало. С Мистером Стивенсоном, судя по его словам, ситуация была бы совсем другой. Либо он просто врёт. Сомневаюсь, что старый ублюдок постеснялся бы открытой лжи. Он никогда не пытался показать себя сущностью с какими-то принципами. Да и кому показывать? Такой же твари без принципов?
Девочка, ярко-ярко улыбнувшись, спокойно кивнула. Как ни странно, мне нравилось, что она была негромкой не только физически, но и психологически. Крикливые нервные женщины всегда меня раздражали. Да и кого не раздражали?
Вот же ж сука.
Воплощение Немое было счастливо, что нашёлся одногодка, владеющий далеко не самым распространённым навыком. Видимо, ни в какие «сообщества» людей с похожей проблемой девочка не входила и, судя по всему, посещала самую обычную школу. Не уверен, нормально ли это, но, в сущности, насрать. Не глухая же, английский знает, умеет мысленно читать и писать, не отсталая.
Проблема в том, что на саму ситуацию мне не насрать.
Я не позволял себе переигрывать наше общение, боясь своими действиями спровоцировать метафизическое сознание. Не позволял просочиться своему безумию ни на миг, отыгрывая настолько нормального мальчишку, насколько это было возможно. Я чувствовал себя так, будто нахожусь на минном поле. Уверен, моя резервная копия чувствовала себя заметно спокойнее, осознавая, кому позднее придётся разгребать всё это дерьмо.
Уж в своей ублюдочности я не сомневался ни на миг. И всё равно решил «поэкспериментировать». Это не лечится. Надеюсь только на то, что я-не-я не ляпнул чего-то совсем уж лишнего. Я себя люблю, но я себя ненавижу.
Мои протеже держали свои энергетические и полуэнергетические пасти на замке. Тень была самой обычной. Все понимали, что если наши действия сейчас как-то спровоцируют это существо и оно заговорит, то бежать, скорее всего, будет некуда. Вероятно, всё было не настолько плохо, чтобы оно проснулось от любого случайного чиха, но я при всём желании не мог расслабиться.
Наверное, со стороны наше общение выглядело мило и невинно. Два светловолосых голубоглазых ангелочка вместе зашли в школу, мальчик, как настоящий джентльмен, держал над головой девочки зонтик, что той явно нравилось. По мальчику было видно, что он очень «стеснялся» и нервничал. Интересно, много ли было тех, кто мог подумать, что милые ангелочки брат и сестра? Когда мальчик спрятал зонтик в шкафчик и начал кое-как отвечать девочке не только голосом, но и жестами, она стала настолько счастливой, что этого не заметил бы только слепой.
— Скоро звонок, — попытался я выразить мысль на амслене. — Мне уже нужно идти.
Девочка явно была не в восторге. Над чем-то задумавшись, она прищурилась, после чего последовательно стала показывать буквы.
Сжала кулак, большой палец перекрыл другие пальцы.
Ещё раз сжала кулак, но большой палец уже не перекрывает другие пальцы.
Большой палец оказался под сомкнутыми пальцами, его кончик выступает между средним и безымянным пальцами.
Указательный палец поднялся вверх, средний палец коснулся большого пальца.