Ошибка. Мозаика судеб

Гордеева Евгения Александровна

– Через неделю, - чопорно сообщила она сестре и отвернулась.

– Спасибо. Ким, не надо на меня обижаться, - Салли заговорила с ней, как бывало в детстве, когда младшая дулась на то, что её не берут на званый приём, а старшую берут.
– Ты же понимаешь, что мне сейчас необходимо огородить внучку от всех возможных неприятностей! И только император Плаут может нам в этом помочь. Чтобы не досаждали девочке охотники за приданым.

– Жалко девочку, - загоняя слёзы обратно, проворчала Кимма, - ведь такая красавица... была.

– Да... Не

уберегли Ниу, - поддакнула ей старшая. Салли хотелось рассказать сестре про их хитрую задумку, но уж очень болтлива она была. Не удержится, проговорится, и тогда все усилия пропадут даром.

– Почему ты её иногда зовёшь Ниу, как Ронг?
– глаза Киммы снова азартно загорелись.

– Ниу?
– Салли постаралась спрятать улыбку. Вот уж воистину стала её сестра фанатичной любительницей разных тайн. Везде ей мерещатся загадки.
– Всё просто. Геленика, Ника... В Ситау произношение мягкое. Ниу получается.

– Понятно...
– Кимма снова вздохнула.
– Лекаря бы надо хорошего найти. Помнишь, ты рассказывала про знахарку? Киа кажется...

– Конечно помню. Киаохуи - значит мудрая. Это она тогда внучку спасла. Только сейчас Киа дома, в Замурии.

– Далеко...

Кимме всё было далеко, что находилось за пределами столицы. Она и к сестре за всю жизнь всего раза три выбиралась.

– От нашего замка не очень, - тихо сказала Салли и почувствовала, как горько сжалось сердце. Как там сейчас? Что предпринимает невестка и её пронырливый любовник? Какие ловушки готовят для юной наследницы?
– Ох, скорее бы попасть на аудиенцию! Сердце не на месте...

– Госпожа Кимма, - в комнату вошёл старый слуга, изо всех сил пытающийся скрыть своё волнение, - там гонец прискакал из замка...

– Из замка?
– Салли резко встала, покачнулась, почувствовав, как бешено забилось сердце, схватилась за ближайшую спинку стула.
– Что там?

– Госпожа Салли, - наплевав на все правила приличия, в дверь вбежал Орм, - сын мой младший прискакал... тайно. Госпожа Лилиана не знает.

– Да что там случилось, Орм?
– простонала старая маркиза.

– У госпожи Геленики жених объявился! С бумагами...

– Что? С какими бумагами?

– Не могу знать, госпожа. Но бумаги верные, раз Лилиана его из дома не выгнала.

– Боги!.. Уже началось!

***

Шерх, не открывая глаз, перехватил руку, тянущуюся к его горлу, крутанул запястье недруга и резко подмял под себя, фиксируя своими руками и ногами конечности нападавшего. Под ним кто-то жалобно пискнул, и он понял, что злоумышленник мал, щупл и не очень силён.

– Пусти, изверг, - зло прошипели из района левой подмышки, и острые зубы безжалостно впились в его левую же грудь.

– Ты чего?
– Шерх умудрился подпрыгнуть из столь неудобного положения, и перекатиться на правую сторону, освобождая Кьяру из захвата.
– Зачем подкрадывалась?

– Я не подкрадывалась, - всё ещё зло зашептала девушка, потирая вывернутое запястье.
– И так всё болит... ты ещё! Бугай!

Мужчина виновато засопел, хотя, вроде, вины за ним не было никакой. Они с Кьярой договорились, что придёт она только следующей ночью. Следовательно, он её не ждал, вот и подумал, что кто-то из местных монахов выследил, где находится убежище, и пришёл убить Шерха.

– Я тебя не ждал... Прости! Ну, где болит?
– Он взял руку девушки, попытался что-то рассмотреть при бледном свете луны, практически ничего не увидел и применил универсальное обезболивающее средство: приложился к запястью губами.
– Так лучше?

Кьяра насмешливо хмыкнула над его несвоевременными попытками поухаживать за девушкой. Поведение Шерха и так заставляло её всякий раз нервничать, а неожиданная страсть просто выбивала из колеи делового настроя. Ночь перед началом операции она вспоминала со смешанным чувством. С одной стороны, так нужно было для большей достоверности, да и пожаловаться ей было не на что. Шерх был нежен, неутомим и, кажется, искренен. Но, с другой стороны, с чего бы это легендарный бабник Фарт воспылал к ней таким горячим чувством, что даже непримиримая мадам Тиссар сдалась? Что за этим скрывалось?

– С мамой посоветуйся...
– не удержалась от шпильки девушка, за что тут же была переведена в исходное положение, только теперь Шерх удерживал её значительно ласковее.

– Я уже взрослый, - выдохнул он ей в лицо и попытался поцеловать, но жертва успела отклониться, так что страстный поцелуй достался уху.

– Шерх, я, между прочим, по делу пришла, а ты!..

– А я подумал, что ты по мне соскучилась, - немного наигранно обиделся мужчина, но отпустил девушку, понимая, что времени у неё действительно мало. Хоть и устроили они это логово не очень далеко от монастыря, всё-таки отсутствие Кьяры в обители не должны были обнаружить.
– Так что у тебя приключилось?

– Ничего не приключилось, - усевшись поудобнее, она выпрямила зудящую от многочисленных царапин ногу, которую тут же ухватил Шерх и начал деловито поглаживать. Кьяра постаралась не придавать его действиям никакого значения, хотя ей было приятно, да и боль отступила.
– Но мне необходимо с вами посоветоваться. В монастыре Ксуекин хранится несколько раритетов, три из которых очень странные.

– Рассказывай, - Шерх мгновенно включился в деловой разговор, впрочем, ногу девушки так и не отпустил.

– Один из них по форме напоминает древний кубок из южных стран. Ка-Рфа или Озманат. Возможно - Килле. Это золотая лапа грифона с перламутровыми когтями. По ободу начертана надпись, но прочесть её я не успела.

– Похоже на чару Ссига. Она хранится в запасниках эмира Куатона. А лапа правая или левая?

Кьяра задумчиво посмотрела на свои руки.

– Левая.

– Значит, это парная чара. В Куатоне находится правая. И один коготь у неё сломан. Их делали по заказу царствующей четы. Правая для эмира Ссига Уверенного, левая, для его первой жены. Потом левая чара пропала.