Ошибки богов. Тетралогия

Танков Вячеслав

Орк оставил старика бурчать над воспоминаниями и снова подошел ко мне, протягивая платье.

– Молю тебя, парень, не гневи госпожу, – примиряюще промолвил он. – Сымай броню, да одевайся скорее. Всем достанется, если она разозлится. Времени мало, скоро вернется с охоты. Она приказала привести тебя первым, так что никуда не денешься.

Выбора действительно не оставалось, а жить хотелось, тем более, в памяти еще были свежи воспоминания о дикой боли. Клеймо уже не болело, регенерация все-таки действовала, но повторять не хотелось. Я попытался пригасить лечение так, чтобы исчезла боль, но остались шрамы. Скинув доспехи и паучий костюм, я аккуратно сложил их в сундуке, оглядываясь по сторонам. Но никто даже не посмотрел в мою сторону, видимо, остальным действительно было абсолютно пофиг на мои железки. Наступив на горло собственной гордости, я накинул платье, которое словно шили на меня, и выпрямился перед Васильком.

– Хорош! – цокнув языком, кивнул тот. – Зело хорош! Госпожа будет довольна.

Дверь внезапно заскрипела, и я нервно дернулся в ту сторону. Но вместо мускулистых бодибилдерш в комнату робко зашла миниатюрная девушка, почти девочка, тащившая корзину из которой одуряюще бил в ноздри аромат жареного мяса. Но не это привлекло мое внимание, а уши и куцый обрубок хвоста девушки. Она была зверолюдкой! Первой, увиденной мной зверодевушкой в этих краях! Та, боязливо приблизившись к мужикам, принялась выставлять тарелки на тумбочки, и накладывать еду. Каждый раз, подходя к каждому из них, девушка вздрагивала от страха, но те обращали на нее столько же внимания, сколько мы на таракана в углу комнаты. Бегает и ладно. Но все изменилось, когда девушка подошла к толстяку. Учуяв аромат еды, или услышав скрип двери, тот проснулся. Теперь он сидел на кровати и плотоядно смотрел на приближавшуюся девушку. Как только она подошла ближе и поставила на пол корзинку с едой, тот схватил ее за уши, и однозначным жестом пригнул ее голову между своих толстых ног. Я не мог спокойно смотреть на это, но стоило мне только дернуться, как я ощутил на своем плече тяжесть мускулистой лапищи орка.

– Не знаю, из каких краев ты прибыл и что искал в диких землях, Ричард, – пробасил он, сжимая мое плечо так, что я чуть не вскрикнул от боли, – но очень уж странно реагируешь на то, что уже давно вросло в наши обычаи. Я понимаю, ты потерял память. Но ты не мог потерять разум! Уже более полвека мы живем, непрерывно борясь за выживание с гномами, эльвами, оборотнями и исчадиями Хаоса! Эта зверянка не более чем пленная рабыня, захваченная нашими воинами в победоносном рейде! Или напомнить тебе, как они обращаются с нашими пленниками? – прошипел он, приближая ко мне свою отвратительную морду, в один миг, потеряв все благодушие.

Я тут же отрицательно покачал головой, но отвернулся, не в силах выносить подобного зрелища. А толстяк не стеснялся окружающих, издавая стоны и отпуская мерзкие словечки рабыне. Сзади доносились чмокающие звуки и радостные стоны.

– Соси лучше, тварь! – пыхтел он. – Что с тобой сегодня? Покажи мне как сосет настоящая зверянка! Во-о-от! Отлично! Получай!

Я услышал облегченный вздох и скрип кровати. Обернувшись, я увидел, как девушка, вытирая рот и пальцы, продолжает накладывать еду. Потом она пошла обслуживать остальных. Хорошо, что никто больше в комнате не захотел пользоваться «услугами» кошки.

Когда очередь дошла до меня, я постарался дотронуться до ее тонких лапок, стараясь сделать это как можно незаметнее от орка. Между нами словно проскочила некая искра! Дотронувшись до меня, девушку забила дрожь. Она по-другому, иначе, взглянула в мое лицо и уронила деревянную тарелку.

– В чем дело? – недовольно повернулся к нам Василек, который, очевидно, был главным в комнате. Любимой женой, так сказать. – Мошка, ты еще здесь? Ричи, не отвлекайся на нее. В другой раз расслабишься. Тебе надо сохранить силы для госпожи.

Гигант, очевидно, принял мое прикосновение за похоть. Девушка, молча подняв утварь, быстро положила мне пищу и выбежала из комнаты, бросив на меня еще один взгляд, в котором смешалось сразу несколько чувств: надежда, восторг, изумление и жалость. Все-таки, метки, подаренные мне Духами, все еще действовали. Это не могло не радовать. Зверодевушка ощутила то, что должно было меня оберегать и защищать в кругу ее соплеменников.

Но я был в чужом краю, а зверолюди здесь были на положении негров в Америке 19 века. Я быстро перекусил, почти не чувствуя вкуса, хотя еда была приготовлена на удивление умело, и принялся ждать возвращения девушки. Но судьба распорядилась иначе.

Вторично закрипела дверь и в проем, нагнувшись, прошла знакомая орчиха. Оглядевшись, она нашла меня взглядом и махнула лапищей.

– Иди сюда, пацан! – рыкнула она, глядя на меня, как на желанную добычу. – Не заставляй госпожу ждать!

– Иди, Рич, – хмуро кивнул Василек. – Крепись, да пребудет с тобой Единый!

Делать было нечего, сопротивляться бессмысленно, и я вышел наружу. Орчиха пропустила меня вперед и я вдруг ощутил, как ее рука забирается под подол платья, сжав мои ягодицы.

– Сохрани силы и на меня тоже, малец, – дыхнув перегаром, прорычала великанша. И тут ее пальцы коснулись незащищенного трусами участка кожи. Краем глаза я заметил, как великанша странно замерла. а взглянув на ее лицо изумился еще больше. Орчиха стояла как истукан, смотря в никуда. Но через пару секунд встряхнулась и посмотрела на меня очень странным взглядом, в котором смешалась животная страсть и материнские чувства. Отпустив задницу, она молча придала мне ускорения мощным шлепком.

Смирись, Рич, смирись. Кто ты без магии и со своими слабыми навыками рукопашного боя? Никто. Тебя раздавят в лепешку. Смирись до поры до времени.

Сжав зубы, я прошествовал по коридору и вышел в огромный зал, ярко освещенный факелами. Вообще, магии я не ощутил как такой нигде, словно попал в истинное средневековье. Посреди ангара стоял огромный стол, уставленный яствами, за которым сидела моя похитительница. Твердыня или как там ее. Орчиха обошла меня и уселась на свободный табурет, хватая кувшин и наливая себе вина. Твердыня не проронила ни слова. Девушка ела руками, игнорируя столовые приборы. Впрочем, таковых на столе и не было. За ее спиной стояла Мошка, с тазиком и кувшином наготове, и другая зверодевушка, которую я еще не видел, с ушами дога.

Я все также стоял перед столом, как девица на выданье, ожидая, пока амазонки насытятся. Орчиха, впрочем, давно уже тянула вино из кружки, бросая на меня похотливые взгляды. Наконец, Твердыня тоже откинулась на спинку стула. Песодевушка тут же убрала грязную посуду, а Мошка поставила перед госпожой тазик и принялась лить ей на руки воду. Закончив омовение, они мгновенно убрали остатки еды и посуду и ушли, оставив меня наедине с великаншами.

– Кто ты такой? – спросила, наконец, охотница. Одновременно с этим я услышал странный звон, от которого словно поплыл. Страшно захотелось рассказать все, что со мной случилось, обнять весь мир и радостно смеяться. Собрав усилия в кулак, я мысленно произнес: