Ошибки и допущения
Шрифт:
– Так чем же я обязана присутствию классной руководительницы дочери в моём доме? – насторожено спросила женщина.
Она, как цербер только и ждала, как ухватиться за возможность найти очередные доказательства несостоятельности Алёны, давно уже приняв для себя, что её дочь абсолютное ничтожество.
– Алёна попросила меня дополнительно позаниматься с ней по английскому, – не вдаваясь в подробности ответила Мария.
– Это правда? – на сей раз Амелия спрашивала свою дочь.
Девочка заворожённо кивнула и благодарно кинула взгляд на Марию Ивановну. Нельзя было допустить, чтобы женщина узнала о беременности ученицы, и классная руководительница сделает всё возможное, чтобы этого не произошло. Не зря Фролов волновался,
– Алёна, иди пожалуйста в свою комнату, я хотела бы поговорить с твоей учительницей с глазу на глаз, – приказала Амелия.
Алёна незамедлительно подчинилась, после чего Амелия принялась с пущей силой осматривать Марию, ища признаки лжи, но не заметив перемен, удовлетворилась объяснением и пригласила пройти на кухню.
– Вы предпочитаете чай или кофе? – поинтересовалась мать ученицы и заранее поставила на плиту чайник.
– Не надо беспокоиться, – скомкано ответила Мария Ивановна.
– Не посчитайте за труд, выпейте со мной хоть чашку чая. Я бы хотела узнать об успехах моей дочери, а беседовать приятнее во время чаепития, вы так не думаете? – заливистым голосом отрапортовала Амелия.
Тактика, выбранная женщиной, не совсем была понятна учительнице, нарочито сердитый тон сменился проявлением радушия. Единственным объяснением резкого изменения настроение могло служить только одно: Амелия не поверила ни одному слову и теперь пыталась выведать настоящую причину прихода. Поставив на стол две чашки с чаем и вытащив из навесного шкафчика разнообразные угощения от мармелада до затяжных печений и поставив их подле кружек, женщина уселась сама. Как грациозная кошка она спустилась с высоты своего роста ни разу не потеряв осанки, и осталась сидеть предельно ровно, слегка прихлёбывая свой чай.
– Это ваша инициатива подтянуть Алёну по английскому? – поинтересовалась женщина.
– Совместная, я посчитала, что ей не хватает практики, а она согласилась со мной и попросила позаниматься дополнительно.
Как будто пережёвывая информацию на признаки несоответствия Амелия вздёрнула голову и призадумалась.
– Никогда не видела в моей дочери тяги к академическим знаниям. Неужели она сама попросила? Предположим, что всё так и было, я наслышана о ваших прогрессивных методах, может она и правда хоть раз в жизни заинтересовалась чем-то помимо косметики и шмоток. Тогда напрашивается другой вопрос, а вам то какой с этого прок? Надеетесь получить от меня оплату ваших занятий?
Ток прошёлся между двумя женщинами, они возненавидели друг друга с той самой минуты, как только встретились, но только сейчас обе почувствовали, насколько сильно. Марию Ивановну не покидало отчуждение чужой жизни, которую передавала квартира, и вдвойне неприятней было предаваться разговору с женщиной, что и создала подобное удобоваримое подобие нормальной реальности. Но сильнее всего задело замечание о применяемых методах, используемых на уроках. Кроме Людмилы Сергеевны вряд ли кто ещё мог поведать матери Алёны какими принципами руководствуется новая классная руководительница. Из последнего умозаключения напрашивается один вывод: Амелия Владленовна связывалась с директрисой и интересовалась, кто стал во главе выпускного класса.
– Нет, я ни о чём подобном не думала, – резко оборвала Мария.
– Почему же нет? Вы же не альтруистка в конце концов. Вам, как и всем людям на земле, необходимы деньги, – протянула женщина, ожидая ответа, которого не получила, – Скажу так, если ваша цель заключается в деньгах, то вы не получите от меня ни копейки за занятия. Моей дочери не нужны репетиторы, особенно по тем предметам, которые она не сдаёт на ЕГЭ. Она не обременена мозгом, так что знания, а тем более за деньги для неё не имеют никого прока. Ей бы хоть аттестат получить, так что не стоит засорять её мозг ненужным предметом. Не стоило проявлять инициативу, о которой никто не просил.
У Марии перехватило дыхание, заявления этой, с позволения сказать, матери совершенно сбивали с толку. Обычно любой родитель радуется, когда с его ребёнком занимаются на добровольной основе, а тут мало того, что она недовольна, так ещё разговаривает с педагогом, как с неразумным ребёнком. Поражало и отношение к дочери, Алёна воспринималась собственной матерью как неспособный ни на какую умственную деятельность индивид.
С первых занятий Мария Ивановна замечала в выпускнице пренебрежение к предметам и малую заинтересованность, но потом, до момента пока сама учительница не нарушила установленные границы, молодая девушка стала вовлекаться в урок, начала правильно отвечать на вопросы. Алёна не безнадёжна, как представляла её мать, просто не видит резона учиться, добиваться поставленных целей, и как здесь не потерять мотивацию, в любом случае мать останется недовольна.
За одним человеком порой скрывается так много всего, что невозможно определить с первого взгляда. Но теперь пообщавшись с ближайшим человеком Алёны в жизни всё приобрело смысл. Стало понятно, почему ученица так старалась обратить на себя внимания мальчиков, всё её поведение кричало о помощи, но никому не было дела.
– Ваши деньги мне не нужны. Так что не беспокойтесь, – спокойно сказала Мария Ивановна и резко встала.
Поглядев вниз она обратила взор на нетронутую кружку чая и набравшись решимости переменила своё отношение и саму себя в этот момент. Сейчас было более важно вернуться в комнату к обречённой молодой девушке, которой нужна помощь. Как оказалось, здесь на данный момент находится только один взрослый человек, способный не только поругать и побить, а также принять и наставить на истинный путь.
Амелия Владленовна кинула злобный взгляд, до этого момента спрятанный в глубине. Вся нарочитая притворность спала за раз, женщина больше не выглядела привлекательной и снаружи. Когда человека одолевает ярость, то никакое прекрасное с виду лицо не способно спасти ситуацию. Зло, как отражение истинной сущности, найдёт выход и преобразит внешние черты до неузнаваемости, испещрит некогда гладкую кожу проникающими в основание длинными полосами, станет заметна чернота и безобразная отчуждённость взгляда, ничего не останется неизменным, стоит только в один момент расслабиться. Секунда, отделяющая одно от другого слишком скоротечна, но если не отводить глаз, то даже её вполне хватает, чтобы уцепить перемены. Мария, заметив, как мать Алёны, не выдержав источаемого спокойствия сдалась, с замиранием сердцам стала готовиться к мести. Не до конца уверенная, что выдержит она приготовилась к худшему.
– Раз вам ничего не нужно, то, пожалуй, мы можем закончить разговор. Моя позиция вам ясна, поэтому я не вижу дальнейшего смысла вести беседу с молодой нахальной девицей. Мы обе знаем, что вас наняли из-за нехватки кадров, в обычной жизни такую как вы и на километр к школе бы не подпустили. Мне придётся смириться, ибо моя дочь не способна выдержать нагрузку обычной школы, – собравшись отрапортовала Амелия.
Женщина, желая уколоть учительницу в самое сердце, не учла одного факта, её заявление никоим образом не могло смутить Марию Ивановну, которая знала, чего стоит и какую цену ей пришлось заплатить по чужой вине. Внутренне усмехнувшись, Мария не упала лицом, а только лишний раз убедилась в своей компетентности, которая успела сильно пошатнуться за непростой первый месяц работы в новом коллективе. Если есть в этом мире люди, которые, не взирая на родственные узы смеют откровенно потешаться над своими детьми, то кто ещё способен пойти на встречу кроме учителя, находящегося в непосредственном контакте с классами добрую половину времени.