Ошо. История жизни независимого мистика
Шрифт:
«В течение двенадцати дней мой поверенный бегал от одной тюрьмы к другой — потому что они каждый день переводили меня на новое место в поисках способа как-нибудь незаметно меня убить.
Они поместили меня в камеру с человеком, который вот-вот должен был умереть от герпеса и СПИДа. Камера предназначалась для двоих, но полгода к нему никого не помещали, потому что врач приказал держать его в изоляции. Они и посадили меня в эту камеру. И при этом присутствовали врач, и тюремщик, и государственный маршал, а человек, который вот-вот должен был испустить дух, сказал мне: „Бхагван, вы не знаете меня, но я видел вас по телевизору, и я полюбил вас. Не подходите ко мне близко. Просто находитесь у двери, потому что я страдаю герпесом и СПИДом, и я умираю. И они поместили вас сюда намеренно, потому что шесть месяцев они никого сюда не сажали. В этой камере все заражено. Оставайтесь у двери и стучите в дверь, потому что приходится стучать часами, прежде чем кто-нибудь случайно придет“.
Прошел почти час, прежде чем пришел тюремщик. Я спросил у него: „В течение шести месяцев в эту камеру не помещали второго человека. Вы
Меня немедленно перевели в другую камеру. Им нечего было ответить. Я спросил у врача: „Вы ведь, должно быть, давали клятву Гиппократа спасать человеческие жизни. Вы присутствовали там, вы препятствовали тому, чтобы даже убийцы попадали в эту камеру, а вы ничего не сказали“.
„Я ничего не могу поделать, — ответил он. — Приказы об использовании таких косвенных способов поступают с самого верха, чтобы, если человек умирает, мы бы за это не отвечали“».
На одном из этапов, в Оклахоме, Ошо заставили находиться в тюрьме под фальшивым именем Дэвида Вашингтона, чтобы его адвокат не узнал, где он находится.
Наконец Ошо доставили в Портленд, штат Орегон, и выпустили под залог. Помимо прочего, его обвинили в «оформлении фиктивных браков». Это была почти самая анекдотичная ситуация в истории Раджнишпурама. Ошо десятилетиями повторял, что все браки в какой-то мере — фикция! Но, что самое главное, в течение именно этого периода он ни с кем не разговаривал. Он оставался в своей комнате в молчании, виделся только со своим секретарем, камердинером и врачом, и только если это было необходимо. За подобное лживое обвинение — двенадцать дней в тюрьме и разрушенный город! План действий генерального прокурора США был краток и ясен: избавиться от Ошо и таким образом разрушить общину.
Крайнее неуважение к правосудию и правам человека было продемонстрировано тем, как обращались с Ошо. Все бесчеловечные поступки были четко задокументированы в заявлении в суд, поданном личным поверенным Ошо Филиппом Дж. Толкесом. Вот несколько отрывков из этого юридического документа от 7 мая 1985 г.:
«Ошо никогда не обвиняли в каких-либо насильственных действиях. Целью правительства США было выслать его из Соединенных Штатов… Слабость обвинений, в конце концов выдвинутых против Ошо, — это неоспоримое свидетельство неспособности правительства доказать реальную преступную деятельность Ошо. Почти сразу после того, как в июне 1981 г. Ошо прибыл в США, и до того, как могли бы быть предприняты шаги по получению разрешения остаться в США, правительство начало бесконечное расследование с нескрываемым намерением выдворить Ошо из Соединенных Штатов. Это расследование продолжалось пять лет и проходило с участием Федерального бюро расследований (ФБР), Службы иммиграции и натурализации, Таможенной службы, Госдепартамента, Департамента юстиции (Вашингтон, дистрикт Колумбия), генерального прокурора штата Орегон и других агентств.
Чиновники штата Орегон и графства Васко и Джефферсон, а также простые граждане прилагали все усилия, чтобы найти предлог избавиться от „людей в красном“. К 1983 г. управляющие органы всех уровней принимали участие в специальной комиссии, занимавшейся проблемой общины Раджнишпурама. Простые граждане были готовы скорее разрушить свой собственный город, чем сотрудничать с людьми Ошо и предоставить им минимальные услуги. Местные чиновники пренебрегали своими непосредственными служебными обязанностями, чтобы выдумывать запреты на строительство в попытках отказать людям Ошо в их праве строить на земле, которую недавно сами им и продали.
„1000 друзей Орегона“ и агентства штата привели множество положений об использовании земли, чтобы не дать людям Ошо жить там вместе и восстанавливать — как это было давно и происходит сейчас — пустынную, заброшенную землю, оставшуюся вне поля зрения и внимания соседей… Губернатор Виктор Этье подчеркнуто демонстрировал решительное неприятие правительством штата этого религиозного меньшинства, сказав, что если они не нравятся соседям, то должны убираться. Все это представляет собой очаровательный пример того, как чиновники штата представляют себе свои обязанности по защите гражданских прав населения. Как бы эти же самые утверждения и действия выглядели, если касались чернокожих или евреев или предков самого мистера Этье?
Чарльз Тернер, следующий генеральный прокурор штата Орегон и человек, надзирающий за преследованиями по обвинению, после ареста Ошо без ордера провел пресс-конференцию. На этой пресс-конференции мистер Тернер… утверждал… что целью преследования Ошо была его высылка из Соединенных Штатов и признал, что юридический процесс служил политическим интересам… Целью было не наказание, но разрушение общины и депортация Ошо. Цель достигнута, наказание не обязательно.
Единственным доводом в пользу обвинения Ошо в преступных деяниях было то, что он намеревался остаться в США на постоянное жительство. На самом деле многое свидетельствует о том, что у Ошо не было намерения остаться (в Соединенных Штатах), он просто гостил здесь по медицинским показаниям и готовился к отъезду. Ошо надеялся, что его ученики уладят это, как и другие технические вопросы. По действующим сейчас законам возможность остаться вкупе с готовностью действовать законно не является даже техническим нарушением».
Эти внетехнические уголовные обвинения, которые никогда не применялись в США, были применены против Ошо. Обычно они выдвигались в административных процессах. Причина того, что они превратились в уголовные, была в том, что в ходе уголовного процесса правительство имело право применять по отношению к Ошо силу без заведения дела. Служба иммиграции и натурализации в самом Начале административного процесса попыталась отрицать, что Ошо является действующим религиозным лидером и имеет право на получение запрошенной визы, утверждая, что учение Ошо является «антитезой религии». Эта позиция была недопустимой с точки зрения Конституции как содержащая определение на базе религиозной доктрины, но этого было достаточно для демонстрации религиозной враждебности тех, кто принимал решение. Поскольку это решение противоречило закону и игнорировало тот факт, что Ошо был всемирно признанным религиозным учителем, властям пришлось круто изменить свою политику, признав, что он является религиозным лидером и имеет право на визу.
Однако иммиграционные власти продолжали отказывать Ошо в предоставлении вида на жительство, потому что они находились под неослабевающим давлением влиятельных политиков из Вашингтона, которые требовали найти способ выдворить Ошо из США. Постольку иммиграционная служба не могла найти основания для отказа, после трехлетнего всеобъемлющего расследования они в конце концов вернули дело в офис генерального прокурора США в надежде, что там сделают это лучше. Из-за обстановки всеобщей политической травли и указаний, поступавших с самого высокого уровня, включая Белый дом, хоть как-нибудь отделаться от этого человека, Департамент юстиции США предъявил Ошо обвинение, основанное на измышлениях касательно его умонастроений.
Спустя долгое время после того, как было составлено обвинительное заключение, генеральный прокурор США отказался даже сообщить адвокатам Ошо, что такое обвинение существует, и уж тем более обсуждать его с ними, чтобы потом в суде не дать рассмотреть должным образом. Вместо этого в то же самое время, когда генеральный прокурор США отказывался признавать существование обвинительного заключения, они арестовали Ошо как бежавшего от обвинения, существование которого отказывались признавать. После того как в течение пяти лет Ошо препятствовали получить вид на жительство в США, его арестовали, когда он собирался покинуть страну! Правительство США нарушило закон для достижения чисто политических целей.
Когда Ошо наконец освободили, выяснилось, что то помещение, где он сидел, ожидая освобождения, намеревались взорвать. Посыл был предельно ясен, но позднее был в завуалированной форме доведен до сведения адвокатов Ошо: было бы лучше для его собственной безопасности признать себя виновным и покинуть страну, «а иначе…».
Его ученики оказались в тупике. Они, как хотел Ошо, могли бы помочь ему бороться и доказать его невиновность, но им дали ясно понять, что тогда вряд ли им повезет увидеть его живым, в особенности если ему удастся доказать свою невиновность. Более того, они были глубоко обеспокоены его здоровьем, сильно подорванным во всех этих грязных политических играх. Очевидно, дальше рисковать судьбой Ошо было нельзя.
«Правительственные адвокаты весьма ясно дали понять кое-что моим поверенным — так, что тем пришлось явиться ко мне и сказать: „Мы никогда не сталкивались с подобными вещами. Это абсолютно ненормально, абсолютно незаконно и преступно. Сейчас они хотят, чтобы вы признались в двух любых преступлениях, совсем ничтожных преступлениях, но признать, что вы виновны, так, чтобы они могли сохранить лицо Америки, американской демократии и американской юстиции. А как только вы признаетесь в двух преступлениях, судебного процесса не будет и вас освободят“.
Я был очень упрям. Я сказал моему поверенному, что будет лучше бороться и выиграть дело, потому что у них нет ни единой улики и они не смогут предъявить ни единого доказательства. Но адвокат сказал: „Дело пахнет шантажом. Они запугивают нас тем, что отзовут залог и отправят вас в тюрьму. Они могут постоянно откладывать дело в течение десяти лет, и все эти десять или пятнадцать лет они смогут изводить вас, мучить. И мы боимся, что они могут лишить вас жизни, потому что они дали ясно понять, что правительство не готово терпеть поражение от одного-единственного человека“.
…И что было дальше? Как только я признался в двух преступлениях, судья немедленно приговорил меня к штрафу в 400 000 долларов, что почти 60 000 000 рупий — за два преступления, которых я никогда не совершал, признания в которых они выудили у меня путем шантажа, запугивая моих адвокатов тем, что моя жизнь в опасности и что это надо сделать, „чтобы спасти мою жизнь!“ Но они никогда не упоминали, что если я возьму на себя преступления, то за это на меня возложат штраф в 60 000 000 рупий. Они этого не упоминали. Это был второй обман.
По пути в аэропорт я получил сообщение, что под моим сиденьем находится бомба. Они решили, что если я не возьму на себя вину и захочу продолжать судиться, то лучше просто взорвут бомбу и покончат со всем этим разом, потому что если нет человека, то нет и никакой проблемы с судебным процессом».
В середине ноября адвокаты Ошо согласились на сделку, предложенную правительственными поверенными, согласно которой Ошо считался невиновным по обвинениям согласно «Alford Plea» [64] , но был приговорен по двум из них. Его оштрафовали на 400 000 долларов, приказали покинуть США и не возвращаться в течение пяти лет. Он должен был выехать из страны немедленно после судебного слушания. По словам Ошо, правительство планировало также, что это станет концом существования Раджнишпурама.
64
Alford Plea — по настоянию адвокатов Ошо подписал этот абсурдный по сути документ, согласно которому он не признает себя виновным, но соглашается с тем, что существуют доказательства, достаточные для его осуждения.
Так или иначе правительство США было решительно настроено на то, чтобы любым способом депортировать Ошо. Генеральный прокурор США Эдвин Миз не оставил ни малейших сомнений в своей точке зрения, когда приказал выдворить Ошо «назад в Индию, чтобы ни слуху ни духу его больше здесь не было». Тем не менее, что касается законности и соблюдения прав человека, множество вопросов осталось без ответа. Городской поверенный Раджнишпурама, доктор юриспруденции Санджит Дючейн, поднял следующие вопросы: