Ошо. История жизни независимого мистика
Шрифт:
В конце концов все свелось к следующему: какой-то чужак, не белый, нехристианский мистик из страны третьего мира, носящий странные одежды и нелепого вида шапку, раскатывающий в чудном иностранном автомобиле вокруг города, названного его именем на санскрите, вдохновляющий общину, где нет ни частной собственности, ни преступности, ни насилия, ни социального обеспечения, где люди работают за любовь, а не за деньги, где все вегетарианцы, где все носят красные одежды, где люди танцуют на улицах просто из чистой радости, куда приезжали самые известные люди, не только из США, но и из других частей света — делает что хочет в самом сердце истинно христианского, ковбойского штата.
Кроме религиозных фундаменталистов, была еще одна часть общества,
Он выставил напоказ лицемерие великой американской мечты, с ее хваленым понятием свободы каждого, конституционно закрепленной свободой самовыражения, собраний и вероисповедания. Для американских учеников и друзей Ошо это стало величайшим шоком. Они, благодаря сверхъестественным прозрениям и разоблачениям Ошо, ясно увидели, до какой степени народ Америки одурачен собственным правительством.
Само его присутствие было мощным вызовом системе, не просто потому, что он предлагал реальную альтернативу отжившему, но и потому, что он четко показывал, как это было очевидно в Раджнишпураме, что мечта о «жизни, свободе и стремлении к счастью» может быть воплощена в действительность. Пока вся остальная цивилизованная часть США постоянно сталкивалась с насилием и отчужденностью, здесь молодые американцы заботились друг о друге и жили своей мечтой. Во всем этом было нечто, что угрожало знаменосцам общества и чему было не позволено продолжаться.
Над городом собирались грозовые облака. Федеральное правительство решило, что этот эксперимент должен быть возможно скорее прекращен. Около семнадцати правительственных агентств было проинструктировано собрать информацию об Ошо и санньясинах, все, что могло свидетельствовать об их виновности и могло послужить предлогом для их высылки из США. Общественное мнение с помощью расхожего клише «религиозного культа» уже было должным образом подготовлено, и, таким образом, агентства знали, что найдут поддержку всему, что сочтут нужным сделать.
Тогда у власти находилась администрация Рейгана. Она была решительно настроена сделать все возможное, лишь бы разрушить город и вышвырнуть Ошо из США. Министр юстиции США Эдвин Миз позднее дал понять, что никогда впредь не хочет слышать имени Ошо. По иронии судьбы та же администрация позже нашла основание обвинить своих сотрудников в самых разных преступлениях. Сам Эдвин Миз оставил свой пост по причине подозрений в ряде правонарушений. В то время когда правительство строило планы разрушения Раджнишпурама, оно само было втянуто во многочисленные нарушения собственной Конституции. Ни один американец не мог даже вообразить, насколько глубоко проникла коррупция в его собственное правительство.
Враждебность и нападки на Раджнишпурам были просто симптомом глубоко скрытой эпидемии злоупотреблений властью. По мере того как росли давление со стороны правительства, враждебность со стороны прессы, становились еще сильнее алчные интересы Орегона, Шила и ее доверенные лица все более отчаивались и предпринимали все более экстремальные меры, чтобы удержаться у власти. В конце концов она и ее терявшая контроль над ситуацией группа осознали, что их власть, их правление и все течение дел зашли слишком далеко и они будут вот-вот арестованы по распоряжению правительства.
Неожиданно, без предупреждения, в сентябре 1985 г. Шила с небольшой группой помощников уехали. В течение нескольких часов от пары людей, близких к ее группе, стали распространяться известия об их делах. Эти откровения больно ударили по жителям Раджнишпурама. Каждый на своем личном уровне осознавал мощь тех сил, которые пытались разрушить город, но то, что секретарь Ошо и ее группа были до такой степени к нему равнодушны, породило у них невероятную внутреннюю переоценку ценностей.
На всем своем протяжении работа Ошо была направлена на способы, а не на цели. Возможно, в чем-то этот путь был извилистым, и это крошечное сообщество вообразило, что его труд направлен на создание «города в пустыне», и, таким образом, полагало, что любые средства для этого оправданы.
В этом их рвении и при недостатке медитативной осознанности им не удалось разглядеть то, что строительство города было для санньясинов Ошо просто хорошим способом действовать энергично, как единое целое, на духовном подъеме, и явилось для них по сути экспериментом для понимания коллективного бессознательного. Очевидно, эти основные цели были ими не поняты. Возведение города являлось просто побочным продуктом, а не основным событием. Недаром же Ошо все время описывал работу, производившуюся вокруг него, как обучение в школе мистики, где настоящее никогда не лежит на поверхности. Настоящая работа всегда невидима и всегда изначально направлена на перерождение.
Эти из ряда вон выходящие события втянули санньясинов в неслыханный круговорот событий. Санньясины ничего не знали о серьезных преступлениях. Однако они терпеливо сносили грубое, высокомерное и пренебрежительное обращение и позволяли Шиле и ее людям такое по отношению к себе, поскольку те обладали властью. Это был урок, который немногие когда-либо забудут или вряд ли будут благодарны за то, что их так проучили.
Ошо воспринял такое положение дел спокойно и также указал им, что окружающий мир полон деспотических злоупотреблений властью, и обычный способ борьбы с этим всегда получает отпор, что естественным образом ведет к еще большему действию и противодействию. Положение дел в мире ярко свидетельствует о порочности этого процесса. Здесь, в маленьком Раджнишпураме, они смогли непосредственно увидеть, что успех безжалостной, тоталитарной системы всегда базируется на страхе. И что способ борьбы с ней заключается в способности личности осознавать собственную свободу и ответственность за то, чтобы самому справляться с собственным страхом через понимание, а не через протест. Работа Ошо как бы держала зеркало перед окружавшими его людьми. В этом случае зеркалом оказался страх в коллективном бессознательном.
В обстановке все возраставшей конфронтации Ошо оставался в высшей степени самим собой, ни на единый момент не теряя спокойствия. Он вел свой обычный, уединенный образ жизни — питался простой пищей, слушал музыку, плавал в закрытом бассейне, днем катался на машине, общался со своим секретарем и проводил беседы. К этому времени благодаря сухому климату пустыни его здоровье значительно укрепилось. Проблемы со спиной стабилизировались, астма и диабет тоже находились под контролем.
Исполненный физической энергии, Ошо начал более активно и регулярно общаться с прессой, представители которой приезжали со всех концов света, чтобы поговорить с человеком, находившимся в самом центре бури. Когда бы он ни давал пресс-конференцию, огромный зал Раджниш Мандир наполнялся светом фотовспышек, там было полно людей с кино- и фотокамерами, не говоря уже о танцующих санньясинах. В тишине, в которой было бы слышно как муха пролетит, Ошо обычно едко комментировал то, что слышал до этого. Он пригласил полицию прийти и расследовать все те нелепости, что говорились об общине, и предъявить обвинения тем, кого сочтут виновным. Коль скоро полицейских пригласил в город сам Ошо, призвавший санньясинов всецело с ними сотрудничать, у них было все, в чем они нуждались.