Оскал Фортуны, или Урок выживания

Анфимова Анастасия Владимировна

Защитники Хайдаро-сегу встретили ее падение радостным ревом. С треском обломившись, она упала в ров, калеча оказавшихся там дарийцев. Штурмующие дрогнули. Казалось, еще одно усилие и соратники вышвырнут варваров со стен замка. Через несколько минут и другая башня упала. Защитники разразились дружным хохотом. Но он вскоре сменился криками ужаса. Зацепившись за верхушку стены, башня не переломилась, как первая, а осталась стоять, образовав широкий мост, по которому орды степняков хлынули в крепость.

Участь Хайдаро-сегу была решена.

Но защитники замка продолжали упорно драться, заставляя врага дорого оплачивать каждый шаг. В коридорах, где еще недавно слышались только негромкие голоса придворных, сталь лязгала о сталь, железо впивалось в человеческую плоть, брызгая кровью на развешанные по стенам картины. В просторных залах, где проводили свои состязания поэты, обезумевшие от крови и смертей воины рубились мечами и кинжалами. Валявшиеся на пропитанных кровью коврах раненые рвали друг друга зубами, стараясь в последнем усилии дотянуться до вражеского горла.

В замке нашли приют не только семьи придворных, но и многие жители пригорода, успевшие укрыться за крепкими стенами до закрытия ворот. Простолюдины, не решившиеся встать рядом с господами на защиту замка, напрасно молили о пощаде. Если рыжеволосые варвары иногда пробегали мимо коленопреклоненных фигур, то тонгане с красными лентами на шлемах убивали всех. Судьба женщин, не решившихся покончить с собой, оказалась ужасной. И благородных, и простолюдинок жестоко насиловали, а потом просто перерезали горло. Не успевших спрятаться детей, походя, тыкали мечами и шли дальше, охваченные кровавым весельем свершившейся мести. Не забывшие резни, устроенной Сыном Неба во вовремя войны с Самозванцем, изгнанники — тонгане, вернувшись на родину, не знали жалости.

Рекс засмеялся и обернулся к сопровождавшим его приближенным и военачальникам.

— Мы взяли ее первым же штурмом!

— Это все машины Великого Мастера, — сказал кто-то, зная, как хорошо относится владыка к будущему зятю.

Бьерн нахмурился.

— Самая лучшая машина без храброго воина — всего лишь крепко сколоченный гроб!

Сидевший рядом на саврасом жеребце молодой дариец в засаленном халате, перетянутом золотым поясом, звонко высморкался, вытерев сопли о шелковые штаны.

— Я взял бы ее и без этих игрушек, — проворчал он, ковыряя в носу. — Десять дней этот умник их делал, а Сын Неба в это время спокойно армию собирал.

— Не сомневаюсь в твоей храбрости, брат Хлодвиг, — усмехнулся Бьерн. — Но сколько воинов ты оставил бы под этими стенами?

— Война без потерь не бывает, — пожал плечами Хлодвиг.

— Но это не значит, что их должно быть много, — проговорил Сакуро. — Жизнь каждого воина армии нашего Рекса бесценна.

— Когда мы бились с дермаками, ты не был таким жалостливым. Половина войска легла на поле возле Белой горы.

— Тогда решалась судьба нашего Рекса и всего народа дарийцев, с которым мы связали свою судьбу, и жалеть было некогда, — повысил голос Сакуро.

— Она

решается каждый день! — тоже стал кричать Хлодвиг. — Войско должно идти вперед, а не торчать у каждого забора по месяцу!

— Главное — сохранить армию!

— Чем скорее мы победим, тем меньше погибнет наших воинов!

Казалось, эти двое вот-вот схватятся за мечи. Хлодвиг яростно размахивал руками, доказывая важность стремительных маневров и бессмысленность штурма замков. Он был единственным человеком, которому удавалось вывести Сакуро из себя. Сохранявший спокойствие и хладнокровие в самых жарких схватках, тонганин редко мог удержаться от спора с братом Рекса. Привстав на стременах, Сакуро доказывал, что оставлять в тылу армии хорошо укрепленные крепости с многочисленными гарнизонами слишком опасно.

— Мы пришли не с набегом, а за тем, чтобы подвести страну под высокую руку нашего Рекса!

Сопровождавшие владыку степи военачальники давно привыкли к таким перепалкам и терпеливо ждали, когда же Бьер прекратит этот спор. Но тот молчал, казалось, полностью захваченный зрелищем штурма. Никто не знал, что споры столь разных военачальников, как Сакуро и Хлодвиг, помогали Бьерну принять единственно правильно решение. Догадывались об этом только сами спорщики. Именно поэтому, не стесняясь повелителя, отстаивали свою точку зрения.

Вдруг все заметили трех всадников, спешивших от охваченного безумием Хайдаро-сегу. У переднего поперек седла лежало чье-то тело.

— Кто это? — спросил моментально остывший Сакуро.

Хлодвиг сощурил глаза.

— Сотник Тиб. Кажется, у него пленник?

— Неужели сам сегун попался? — хохотнул кто-то из свиты.

— Бывший сегун, — негромко проворчал Бьерн, глядя на стремительно приближавшихся всадников.

— Мой Рекс, — поклонился всадник, тряхнув рыжими космами. — Старший соратник бывшего сегуна.

Бесчувственное тело мешком опустилось на землю. Лишенный богатых доспехов, в пропитанной кровью одежде, со свалявшейся бородой, этот старик не походил на грозного военачальника.

— Поднимите его, — приказал Бьерн.

Двое нирдманов рывком поставили человека на ноги.

— Кто ты? — спросил владыка степи, наклонившись вперед.

Старик с трудом разлепил спекшиеся губы, но не издал ни звука.

— Дайте ему воды.

Повинуясь приказу, один из воинов протянул пленному фляжку. Сделав глоток, тот выпрямился.

— Я Диаро Кагато Старший соратник моего господина сегуна Хайдаро.

— Бывшего сегуна! — крикнул кто-то из свиты.

Рекс поднял руку, призывая к тишине.

— Для меня только он настоящий, господин, — покачал головой старик.

— Почему ты оскорблял моего парламентера? — спросил Бьерн.

— Чтобы соратники не боялись тебя.

— Ты храбрый воин, — выпрямился в седле Рекс. — Я могу сохранить тебе жизнь.

— Что я должен сделать для этого? — спросил Старший соратник.