Оскал Фортуны
Шрифт:
Юноша заворожено слушал речь учителя, а богиня на барельефе с тихой грустью смотрела на него, казалось, ее большие глаза стали наполняться слезами.
– Потом что-то случилось, - продолжал монотонно бубнить Ротай.
– Одни говорят, что это была война богов, едва не погубившая саму жизнь, другие - что из неких пространств прорвались твари столь свирепые и могучие, что испугали даже богов... Никто не знает, но с тех пор дорога между мирами закрыта.
Учитель повернулся к Анмину.
– Но не для всех. Есть силы, в чьей власти провести человека в другой мир. Где его недостанет даже гнев Сына Неба,
– Мы пойдем туда?
– догадался ученик - В другой мир?
– Да, - улыбнулся наставник.
– Этот ритуал никто не совершал уже три сотни лет, даже не все члены совета нашего братства знают о нем.
– Теперь я единственный, кто владеет тайной, - тихо закончил он, подходя к юноше и глядя ему в глаза.
– Я им и останусь.
Молниеносными движениями он ткнул железными пальцами в грудь, живот и шею ученика.
Юноша захрипел и мешком рухнул на каменный пол, закатив глаза.
– Не притворяйся, - брезгливо скривил губы Ротай.
– Ты не умер.
Анмин открыл наполненные ужасом глаза.
– Проход между мирами подобен радуге, - продолжил мастер, направляясь к нише.
– Так же прекрасен, невесом и мимолетен. Именно поэтому его сторожит Асиона - девочка богиня.
Юноша судорожно дышал, чувствуя, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело словно одеревенело, стало чужим, и только глаза еще оставались в его власти.
– Но она не нарушит волю богов. Только Тантос может привести человека в другой мир...
Анмин почувствовал, как по штанам медленно потекла теплая струйка. "Давно забытый демон разрушения, насильственной смерти, владыка проказы и других смертельных болезней!" Сотни лет никто не слышал о его адептах. Лишь в страшных сказках остались упоминания о кровавых обрядах и жутких церемониях.
– Когда боги закрыли проход между мирами, они изгнали Тантоса из нашей вселенной, - Ротай вернулся к распростертому телу ученика. В одной руке он держал обсидиановый нож, в другой - нефритовую чашу.
– К счастью я знаю, как вызвать его.
Старик аккуратно вскрыл вены юноше и подставил чашу под струю крови.
– Ты боишься, ученик, - одобрительно и жестоко заметил он.
– Это хорошо. Тантос любит страх.
Оставив истекающего кровью ученика, Ротай подошел к барельефу.
– Уйди!
– громко сказал он, гладя в печальное лицо богини.
– Освободи место для истинного владыки портала!
Зачерпнув из чаши кровь, Мастер Теней стал наносить ее на лицо Асионы, бормоча при этом какие-то непонятные слова. Вскоре весь барельеф был покрыт толстым слоем крови, красными ручейками стекавшими по стене.
– Заклинаю тебя!
– взвыл Ротай, воздев обагренные руки.
И тут по камню пробежала дрожь, словно туманная дымка окутала барельеф, и прекрасное лицо стало превращаться в отвратительную морду.
Старик рухнул на колени.
– Спаси о великий Тантос!
– тонким голосом закричал он.
– Проведи меня по радуге в другой мир!
Каменные уста разомкнулись
– Ты знаешь, что надо делать?
– Да мой бог!
Старик засуетился. Он затащил еле живого Анмина в бронзовый круг и перерезал несчастному горло. Когда кровь пролилась на металлический круг, из-под него поднялась яркая световая колонна, упиравшаяся в центр
– Ты попадешь лишь в тот мир, где я смогу открыть проход, - прогрохотал голос демона.
– Я знаю!- закивал головой Мастер Теней.
– Я готов уйти куда угодно.
– Ты должен как можно быстрее принести мне там достойную жертву, - продолжал Тантос.
– Иначе твоя душа навсегда останется в бесконечном ничто между мирами.
– Я принесу тебе жертву, мой бог, - Ротай надел маску и, сделав шаг, вступил в колонну света.
В начале он ничего не мог различить в сплошной мешанине цветных пятен и даже потерял ориентацию, окончательно запутавшись где верх, а где низ.
Но постепенно Ротай стал различать какой-то смутный силуэт.
– Убей ее!
– раздался в голове скрежещущий голос демона.
– Закрепи портал!
Но оказалось, что в этом сверкающем яркими красками мире, он лучший убийца Клана Теней беспомощен как новорожденный котенок. Ротай не чувствовал ни рук ни ног, все его попытки приблизиться к отдалявшемуся силуэту ни к чему не привели.
– Придется тебе помочь, человечек, - вновь заговорил демон.
Краски перед глазами Мастера Теней словно сгустились, и он четко разглядел перед собой низкорослого человека, отступавшего к черной стене. Он не различал ни лица, ни одежды, но это было не важно. Теперь старый убийца, наконец-то, смог увидеть жертву. У него даже появилось ощущение рук и ног. Правда они казались деревянными и словно бы чужими.
Поэтому Ротай решил просто свернуть жертве шею и вытянул вперед расставленные руки.
Жертва заметалась, по её силуэту бегали огненные сполохи, казалось даже, что он различает жалобные крики.
– Убей!
– проскрипел демон.
И тут нестерпимая боль пронзила все существо Ротая. Его безмолвный крик ужаса и боли смешался с воплем демона. Мир стремительно свернулся в яркую точку и, вспыхнув, исчез словно погасшая звезда.
3.
13 июля 20.. года от Рождества Христова.
Ее звали Дрейк. Александра Дрейк. Но, она не имела никакого отношения к знаменитому капитану корсаров и любимцу Елизаветы Английской.
Своей странной фамилией она обязана отцу - Федору Ивановичу Дрейку. При рождении Феденька носил не звучную и пошлую фамилию - Хомяков. Не удивительно, что она никогда ему не нравилась. Ну, сами посудите, не может умный, образованный, воспитанный человек и такая грызуновая фамилия. Конечно при первой же возможности он ее сменил. А поскольку он был человек начитанный, то избрал себе фамилию более знаменитую - то есть Дрейк. Просто в молодости Федя Хомяков зачитывался книгами о пиратах, сокровищах и приключениях. Он и сейчас частенько "зависал" с интересной книгой. Просто удивительно, как такой человек, имевший кроме громкой фамилии выдающуюся близорукость и толстые очки, заполучил в жены умницу, красавицу и т.д. Плодами столь "противоестественного союза" стал сын Евгений и дочь Александра. Старший брат пошел в мать. Целеустремленный, энергичный, он закончил заочно школу экономики и стал торговым представителем одной известной фирмы. Кроме зарабатывания денег, Евгений увлекался альпинизмом, никогда впрочем, не смешивая два этих занятия.