Оскал гориллы
Шрифт:
– Ну и? – спросил Дрейк.
– Наверняка окажется, что он обычно регистрировался как Б.Ф.Барнуэлл. Он сохранил свои первые инициалы – Б.Ф. Теперь вот что, Пол, у Эддикса было много дел, связанных с шахтами. Он часто бывал в Неваде. Мне нужно знать, не останавливался и где-нибудь в мотелях Б.Ф.Барнуэлл. И поскольку ты все равно этим занялся, так, просто ради интереса, сравни данные. Но о Барнуэлле нужно узнать все, что только можно.
– Тебе придется, – сказал Дрейк, – черт побери, оплатить счет на сумасшедшую сумму, Перри.
– Не имеет значения, – перебил его Мейсон, – у меня сейчас самый разгар боя, а за этим скрывается что-то очень серьезное. Я не знаю, что именно. Может быть, в этих дневниках Элен Кэдмас ничего и нет, но тем не менее каждый, кто хоть как-то связан с Эддиксом, пытается заполучить эти дневники любой ценой. Я могу делать выводы только из того факта, что я сам ничего в этик дневниках не нахожу, хотя и прочитал их. Все остальные их не читали и потому полагают, что в них содержится нечто очень важное, потому что нечто очень важное должно в них быть... Ладно, Пол, зови сюда миссис Блевинс.
Дрейк снял телефонную трубку:
– Попросите ко мне миссис Блевинс. – Он откинулся назад, потер глаза костяшками пальцев, зевнул и добавил: – Черт возьми, Перри, я уже отдаю концы. Я сижу здесь у этого телефона днем и ночью...
– Мы уже приближаемся к финалу, Пол, – успокоил Мейсон. – Мы напали на богатую жилу.
– Не знаю, какая польза нам будет от всей этой ерунды, – возразил ему Дрейк. – Парень развлекался со своей секретаршей – в этом нет абсолютно ничего оригинального. Ты же знаешь, это обычное дело. Признай, что она была чертовски смазливой девчонкой...
– Знаю, знаю, – перебил его Мейсон, – но мы наткнулись на ниточку, которая может нас кое-куда вывести.
– Ну ладно, поскорей бы только, – сказал Дрейк, – а то я сейчас свалюсь мордой вперед и...
Распахнулась дверь, и на пороге возникла миссис Блевинс, двадцатисемилетняя блондинка с огромными голубыми глазами. Одежда отнюдь не скрывала достоинств ее фигуры. У миссис Блевинс была великолепная фигура, и она, видимо, прекрасно об этом знала.
– Добрый день, – обратилась она к адвокату. – Вы – мистер Мейсон. Я видела, как вы входили. Я вам улыбнулась, но вы, похоже, меня не заметили. Я Ферн Блевинс, бывшая жена Алана Блевинса. А вы – мистер Дрейк?
Мейсон с улыбкой поклонился ей, и миссис Блевинс направилась к нему, протягивая руку.
Дрейк обратился к Мейсону:
– Ты будешь с ней говорить или я?
– Я сам, – сказал Мейсон. – Пожалуйста, присаживайтесь, миссис Блевинс. Мы будем ужасно назойливы в своем любопытстве.
Выражение ее голубых глаз мгновенно изменилось, и она сказала:
– А если я не захочу отвечать?
– Ну, едва ли, – сказал ей Мейсон, – нас интересует ваш развод.
– Ах, это! – воскликнула она с явным облегчением в голосе. – А я испугалась, что вы на самом деле собираетесь копаться в моей личной жизни.
– Прежде всего мы заинтересованы в том, – сказал с улыбкой Мейсон, чтобы выяснить все, что происходило в доме Эддикса.
– Вы имеете в виду Стоунхендж?
– Да.
– Думаю, там много чего происходило.
– Приходилось ли вам когда-нибудь ночевать там с вашим мужем?
– Слава Богу, нет. Да и он там не ночевал. Он там работал, и больше ничего, хотя иногда возвращался домой довольно поздно ночью.
– Я обратил внимание, что в вашем заявлении о разводе вы ссылались на духовное насилие, – сказал Мейсон.
– Да, формулировка получилась очень удачной.
– Не можете ли вы сообщить нам какие-нибудь подробности, что-нибудь такое, о чем вы не упомянули в заявлении?
– Алан был намного старше меня, – сказала она.
– Вы были его второй женой?
– Да.
– Продолжайте.
– Он... ну, мне кажется, мы устали друг от друга, и... мне надоело быть подопытным кроликом.
Мейсон бросил многозначительный взгляд на Пола Дрейка и спросил:
– Вы хотите сказать, что он гипнотизировал вас, миссис Блевинс?
– Да, пожалуй, гипнотизировал. Я думаю, что только под влиянием своего рода гипнотического воздействия я вышла за него замуж.
– Многим так кажется, – заметил Мейсон. – Можете ли вы сообщить какие-нибудь подробности?
– Я работала тогда секретаршей, – сказала она, – и помогала ему иногда – он что-то там такое писал в то время. Ну, конечно, вы ведь и сами знаете – гипноз вызывает у людей интерес. Я очень заинтересовалась и расспрашивала его о гипнозе, и он... Тогда он казался мне очень милым. Ну, в то время, когда он за мной ухаживал. Что бы он ни делал, все казалось замечательным.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Я не знаю, как вам это описать. Глаза у тебя сияют, и каждая минута, проведенная с мужчиной, полна неземного блаженства. Потом ты выходишь за него замуж и, вместо того чтобы чувствовать себя счастливой, вдруг обнаруживаешь, что сыта всем этим по горло. Чары рассеиваются, и видишь, что этот мужчина самая обычная посредственность. Более того, это ревнивый, с собственническими замашками тип, который пытается разнюхать твои секреты и пристает со всякими дурацкими обвинениями.
– Вы продолжали работать после того, как вышли замуж?
– Да.
– С вашим мужем?
– Нет. У меня ведь была постоянная работа. Я не стала ее бросать.
– Не можете ли вы рассказать нам подробнее о том, как он использовал вас в качестве подопытного кролика?
– Ну, когда он рассказывал мне о гипнозе, он спросил, не хочу ли я, чтобы он попробовал меня загипнотизировать. Он смотрел прямо на меня, и я испытывала восхитительное чувство полной покорности. Я чувствовала, что готова на все ради него. Я хотела показать, насколько ему доверяю, и ответила, что очень хочу.