Оскал Стикса
Шрифт:
Она была «собачницей», а котов не очень-то и любила. И это еще, мягко говоря.
Приблизившись к трупу, она обнаружила придавленную телом хозяйственную сумку. Упершись в труп ногами, она с большим трудом спихнула тело. Осмотр сумки принес большую радость. Кроме ножовки по металлу, стамески, молотка и мотка веревки, обнаружился «тормозок»: завернутые в полиэтиленовые пакеты бутерброды из ломтиков белого хлеба, намазанных сливочным маслом, переложенные кусочками сыра и сырокопчёной колбасы. Там же находилось два яблока и пластиковая полулитровая бутылка с кефиром.
– Ну, теперь заживу, как царь,
Тут же, обтерев руки о свою одежду, она съела два бутерброда, решив растянуть появившийся запас еды, не понимая, сколько ей быть заложницей в этом гроте. Сделав пару глотков кефира, она все сложила в сумку и, оставив ее рядом с трупом, продолжила обследовать завал.
Спустя полчаса, заработав еще несколько ссадин и порезов, она разбогатела ещё на пакет с кошачьим кормом и плюшевого медвежонка. Другой еды не было. Самым печальным было отсутствие другого выхода из-под завала.
Вернувшись к трупу, Юля обшарила карманы его одежды. В актив перешли перочинный нож, газовая зажигалка, початая пачка сигарет без фильтра и носовой платок. Связка ключей от квартиры перешла в пассив и отправилась в полет, закончившийся звоном где-то в темноте.
Со всем добытым девушка перебралась на старое место, где, хоть и соседствовала с тварью и трупом, но было намного светлее и был приток воздуха.
Зомбачка ее появлению очень обрадовалась. Тембр урчания изменился. – Ух, какая ты ласковая стала. Но не уговаривай, не сдамся. Я теперь сытая и довольная.
Показав бывшей женщине язык, она достала яблоко и усевшись напротив застрявшего зомби, начала его есть. Откусывая небольшие куски и громко чавкая, она демонстрировала полное удовольствие от поглощения пищи, явно издеваясь над тварью, которая опять изменила тембр урчания.
– Недовольна и обижена, – сделала вывод девушка и тут же поймала себя на мысли, что разговаривает сама с собой. – Интересно, может я уже давно сошла с ума и все это, просто глюки в моем поврежденном сознании? А в этот самый момент добрая медсестра кормит меня из ложечки?
Однако, реальная боль в порезах и ссадинах, перевесили чашу сомнения. – Эй, подруга, я тут решила, что с собой разговаривать – прямой путь в психушку, а туда мимо тебя меня никак не заберут. Поэтому, буду по важным вопросам советоваться с тобой.
Зомби отреагировало на речь повышением громкости урчащих звуков и клацаньем зубов.
– Вижу, что ты согласна. Ничего, что я на «ты»? Ты на вид старше меня будешь.
Съев яблоко, Юля хотела бросить огрызок в тварь, но передумала и доела и его. В сторону зомби полетела только плодоножка, попав ей в нос.
– Знаешь, тварюка, а ведь сидеть тут до бесконечности я не смогу. Продукты закончатся, воды нет. С тобой надо что-то решать кардинально. И откладывать это «на потом» я смысла не вижу.
Девушка раскрыла сумку и достала стамеску. Повертев ее в руках, она поползла к зомби. В своей жизни Юля никого не убивала, да и вообще не причиняла вреда живым существам. Уткам и курицам головы рубил отец, рыбу потрошила мама. Ей было даже жаль мышей, которых убивала мышеловка. Сейчас ей предстояло убить почти человека. «Сердце далеко, а глаза близко», – она крепче сжала стамеску, направив ее острием вперед и тычком нанесла удар, целясь в глаз.
Юля отползла назад, потирая царапины, а зомби урчало совсем новым тембром. Из ее раны густо текла темно-красная кровь и стекая по лицу, капала на стамеску, выпавшую из руки при неудачном ударе.
И вновь все вернулось в исходную точку. Юля сидела у противоположной от лаза стены, обхватив колени руками, а зомби все также плотоядно смотрело на нее и тянуло руку. Только урчание то ли прекратилось, то ли перешло в неслышимый человеческим слухом диапазон.
– Слышь, подруга, а на улице наступила полная тишина. Вообще никаких звуков. Ни твоих коллег, ни моих спасателей. И птички не чирикают. Даже не знаю – хорошо это или плохо. Твои придут – скорей всего сожрут обеих, но тебя первую. А уж за мной точно никто не придет.
– Урррр, – ответила зомбачка и, как ей показалось, наклонив голову жалобно посмотрела на девушку. Ладонь при этом не скребла бетон, а развернувшись вверх, призывно дергала пальцами.
– Жрать хочешь? Ладно, уговорила. На меня в плане еды не рассчитывай. Не скучай только, я скоро вернусь.
Ползком вернувшись от второго трупа, она, взяв за хвост, тащила труп кота.
– От нашего стола – вашему столу. Чаевых не надо.
Труп кота упал перед зомби.
Юля рассчитывала просто позлить тварь, но та, схватив рукой тело, подтянуло его к себе и вцепилась зубами. Девушку чуть не стошнило от такого зрелища, а зомби, прекратив издавать звуки, полностью сосредоточилось на трапезе.
– Гребанная ты, зоонекрофилка, – плюнула в ее сторону Юля и, достав зажигалку из сумки, поползла исследовать провал.
Новые шишки и ссадины, полученные при спуске вниз, добавили болевых ощущений, а осыпающаяся пыль вновь забила нос, рот, глаза и, уже жутко чешущееся от грязи, волосы.
Провал был не больше двух метров с множеством выступов из обломков. В самом низу было несколько ответвлений по полтора-два метра. Покойников не было, а вот трофеями удалось разжиться. В ее арсенал, вместо утерянной стамески, вошли топорик для рубки мяса, с широким лезвием и короткой рукояткой, а также, молоток для отбивания мяса. Тут же, вероятно в чьей-то бывшей кухне, из частично раздавленного холодильника, удалось извлечь две упаковки крабовых палочек, пакет майонеза, банку шпрот и огурец. А в морозилке – наверное килограммовый кусок, смёрзшейся до камня, печенки, завернутой в полиэтиленовый пакет.
Всю добычу она выбросила наверх и, еще раз осветив зажигалкой будущий подъем, выбралась сама.
– А вот и я, подруга! Как ты тут без меня, скучала?
Ответом стал все тот же опостылевший уже «Урррррррррр».
«Если ей как-то заблокировать свободную руку, чтобы она не размахивала, то можно попробовать убить топором или молотком по голове. Или отрубить кисть, чтобы гадина истекла кровью», – строя наполеоновские планы по прорыву из развалин, Юля понимала, что в силе и ловкости она уступает зомби, но сидеть тут, не делая попытки вырваться, она не желала.