Оскал Стикса
Шрифт:
– Индикаторы панели у меня работают в мерцании.
– То же самое и на моих. Может перейдем на автономное дыхание? Ужасный запах.
– Мне тоже противно, но мерцание шкал индикаторов и прицела на защитном экране будет мешать визуальному обзору.
В голове ТмихарБара что-то сжалось. Какой-то непонятный спазм сдавил его виски, дыхание участилось и сердцебиение перешло в ритм, который бывает во время бега. Одни и те же мысли неслись по кругу в его голове: «Жить хочу. Я же не виновен. Моя вина не заслуживает такой кары».
Щелчки защитных экранов на шлемах охранников стали спусковым крючком. Как только шлемы экзоскафандров телохранителей Главы Картеля закрылись, ТмихарБара бросился вперед, в сплошное «молоко» тумана, держа ориентир в направлении ритуальной ямы, где местность была очищена от невысокой растительности. Он не знал сколько может продержаться туман и бежал с максимальной для него скоростью. Долгое сиденье на коленах сразу же дало о себе знать – пробежав несколько метров, мышцы ног налились тяжестью и болью. Его бег был похож на судорожные дерганья, но он продолжал двигаться подальше от своих конвоиров, от безжалостного Судьи-карателя и его подручных, от радостной толпы, которая жаждет его мучительной смерти. Но дальше всего хотелось оказаться от страшной ритуальной ямы, на дне которой сейчас его дожидалось два тела.
«Не стреляют. Боятся. Где-то тут, недалеко от ямы, находились Судья-каратель и Глава Картеля, когда так внезапно опустился туман. Есть шанс немного оторваться от погони. А она непременно будет, ибо приговор должен быть исполнен, не взирая ни на что. Лучше от пули, чем вот так, с кишками, вытекающими из живота. Еще лучше, чтобы пушки автоматической системы защиты базы, мгновенно разорвали его на куски, избавив от мучений».
Чистое поле закончилось, и он все чаще стал цепляться за кустарник и ветви деревьев. Внезапно нога провалилась в пустоту, а из пелены тумана появилось темное пятно, которое при столкновении с ним оказалось стволом упавшего большого дерева. Удар пришелся в лобную часть головы и сознание «поплыло», а тело отлетело в сторону.
ТмихарБара пришел в себя, когда услышал треск ломаемых веток. Он открыл глаза и перевернулся на живот. Осматриваясь, немного приподнявшись из опустившегося до уровня колен тумана, который рваными клочьями кое-где еще заполнял низину, увидел первого преследователя. Это был его конвоир. Большими шагами он стремительно двигался в полусотне метров от него. Скорее всего, он специально создавал много шума, чтобы заставить беглеца сорваться убегать в сторону от него, где уже выставлена частая сеть наблюдателей.
ТмихарБара вжался в мягкую, мокрую землю, вдавливаясь в податливый влажный дерн подбородком и зарываясь в нем руками. Ему хотелось слиться с этой растительностью.
Несмотря на страх, приятный запах растений будоражил его обоняние, ведь последний раз ему удалось поесть за шесть часов до того, как его вызвал командир его Фаланги и сразу же, минуя старшего Пальца, привел к командиру Кулака. Дальше время для него понеслось вскачь. Его погрузили, ничего не объясняя, в скоростной разведывательный панцирник и доставили на аэроплощадку, где перегрузили на малую аэроплатформу, которая уже и доставила, ничего не понимающего младшего оружейного техника ТмихарБара на аэроплощадку штаба Картеля.
Быстрый переезд сразу же в штаб, где время резко остановилось, когда два охранника, со знаками отличия прислужников Судейского Корпуса, нацепили на него кандальную связку, состоящую из стального ошейника, соединенного стальными тросами со стальными браслетами на руках и ногах. И только после этого ему было объявлено, что он подозревается в совершении преступления и предстанет перед судом в самое ближайшее время.
Жизнь изменилась. Вот вроде только что он был на месте службы, выполняя обычную работу по ремонту вышедшего из рабочего состояния вооружения их Руки и бац, уже преступник, ожидающий приговора.
Его поместили в тесную камеру, где было две емкости. Одна для воды, вторая для опорожнения естественных отходов организма. Еды не давали. Зачем переводить ее, если с огромной долей вероятности, поддерживать силы в данном организме уже нет никакой необходимости.
Судьба его была предрешена. Просто так не будут задействовать такие ресурсы, отвлекая их от затягивающейся зачистки планеты. Значит ожидается показательная экзекуция. ТмихарБара слышал о таких, где законом не пахнет вообще. Главное – страх. Вызвать чувство страха за невыполнение приказа, некачественное выполнение приказа, медленное выполнение приказа.
И вот, спустя чуть больше местных суток, его жизнь вновь изменилась. Он не просто преступник, а беглый преступник, не только нарушивший закон, но ослушавшийся приговора. Наплевавший на заповеди – Смирение и Покорность. Бежавший в неизвестность по чужой и не колонизированной до конца планете. Бежавший в неизвестность.
Правда, назвать бегом лежание в мокрой траве, было нельзя.
ТмихарБара еще раз втянул в себя сладкий запах травы и дотянувшись языком, сорвал ее пучок, начал медленно пережёвывать, наслаждаясь приятным вкусом сока, заполонившим его рот.
Все это он делал, продолжая вжиматься в землю и вслушиваясь в окружающее пространство. Треск веток слышался не очень далеко, но и не критически для обнаружения близости.
«Странно, что меня еще не засекли локаторы базы, с которыми связаны все контрольные точки охранного периметра. Да и аэроплатформы ни разу не заметил в небе».
Только подумав о таком везении, он ощутил в ушах характерный противный треск. На него был наведен малый локатор экзоскафандра охотника. Сразу же в небо взвился дымный след гранаты, который достигнув апогея траектории, устремился к нему.
«Все», – успела проскочить в голове последняя мысль и сознание потухли, выбитое из тела мощным ударом звуковой волны. Ослепительной белой вспышки подавляющего боеприпаса ТмихарБара уже не видел.
Глава № 5.
Зоя. Открытие дара
Зоя стояла на площадке колокольни и осматривала окрестности. Первоначальные дела, которые ей поручил Воробей, к обеду уже были сделаны, и она решила осмотреться. Уже от многих она слышала, что с колокольни храма открывается отличный вид.