Оскал Стикса
Шрифт:
Тело было решено перетащить в левую часть грота. Взявшись за ноги, Юля начала оттаскивать тело, передвигая его буквально по десять сантиметров за один рывок. В этот момент к ней пришла мысль, что брюки мертвецу не нужны, а ей будет и теплее, и меньше царапин получит, ползая по развалинам. Провозившись пятнадцать минут, она смогла стащить брюки с трупа и тут же надела на себя. Низ штанин пришлось пару раз подвернуть, а в брючном ремне проколоть шилом перочинного ножа новую дырочку. Футболкой она побрезговала – вся верхняя часть была пропитана кровью, которая давно засохла.
Перетащив тело, Юля направилась ко второму трупу. Его куртка должна была дополнить
И вот вреде бы, провозилась с этим занятием не очень долго, а устала. Жажда и головная боль преследовали постоянно. А запах от трупов вызывал тошноту.
Кстати, с трупами придется что-то придумывать. Второй день им только, а уже то еще амбре источают. И закапывать их тут не получится. Просто некуда. Осыпавшейся штукатурки и мелкого битого кирпича не хватит, а большими кусками она вероятно не осилит, так как их надо будет постоянно искать и таскать. И, при этом, нет гарантии, что вонь из-под больших обломков не выберется.
– Уррр, – напомнила о себе тварь.
Их взгляды встретились, и они достаточно долго смотрели друг другу в глаза. Юля вдруг осознала, что в это время урчания она не слышала. Только черные глаза твари заняли все ее сознание. Через какое-то время они обе, одновременно посмотрели в сторону тела. «Та ну нах! Не верю! Не может быть это гипнозом от этой твари. Это я сама хочу избавиться от зловония. Тварь не может заставить меня сделать такое».
Встряхнув головой и отгоняя от себя мысль, что она подпала под какие-то чары людоедки, Юля подняла небольшой осколок кирпича и швырнула в тварь. Даже не став смотреть на результат броска, по его траектории поняла, что попала в голову. Сама же, достав из сумки ножовку по металлу, долго размышляла, выбирая между нею и топориком, что лучше использовать в предстоявшей работе. Выбрала ножовку.
«Хорошо, что голова не сохранилась. Так не смогла бы. Наверно. А может и смогла, когда дышать стало бы нечем». Девушка, в очередной раз отвернувшись от тела, сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы как-то отогнать рвотные потуги. Она уже дважды, откинув ножовку, пыталась вырвать, но кроме удушливых спазмов, вызвавших у нее кашель, и тягучей слюны с привкусом желчи, ничего выдавить не могла. Обе ноги она отделила по коленным суставам, где, как она сама догадалась, пилить было проще. И все это время тварь упорно молчала, глядя в ее сторону.
– Все-таки, думаю, что ты, подруга, на меня ментально воздействуешь, – Юля швырнула еще один кусок кирпича и очередной раз попала в голову. Тварь уркнула, но не громко. – Лови, падла.
Обе голени полетели к ней, одна из которых угодила по голове твари. Не обращая на удар никакого внимания, тварь подтянула их к себе и начала чавкать.
Девушка отвернулась, не желая смотреть, как поедается человеческая плоть. «Хватит, видела уже, как с живых мясо откусывали. Сейчас для меня это просто способ утилизации источника зловонного запаха, от которого необходимо быстро избавляться». Руки она отпилила по плечевым суставам. Тем временем, переставшая урчать тварь, громко чавкала у нее за спиной.
Закончив с конечностями, девушка обернулась. – Быстро ты, подруга, справилась. Опять не жуя глотала? Изжога не мучает?
В ответ прозвучало короткое: – Урр.
И опять раздалось чавканье.
– Что же это со мной происходит? Я же сама становлюсь каким-то монстром без нервов и сердца! Я пилю человека, чтобы скормить его нелюдю и ищу для этого какие-то оправдания. Мне что, тут вечно жить? В этом жутком зловонии, впроголодь и компании людоедки?
Она отбросила ножовку и закрыв ладонями лицо, разрыдалась. Слезы и сопли размазывались по лицу, смешиваясь с пылью, а Юля все продолжала реветь. Мысли калейдоскопом сменяли друг друга. В них было и проклятие момента, когда она решила поехать в гости к тетке, и сожаление, что не смогла прорваться к военным, и ненависть к твари и самой себе, за то, что ей пришлось делать с трупом.
– Уррр.
– На тварь! – в людоедку полетел большой обломок кирпича, как всегда, попавший в голову.
Перед тварью остались лежать только гладкие блестящие кости.
Развернув туловище покойника, она перекатила его в сторону твари, которая не мигая смотрела на тело, но извивалась всем телом. Когда до нее оставалось расстояние равное ее руке, тварь смогла просунуть внутрь и вторую руку, и вцепившись в плоть подтянула тело к себе. Она могла бы пролезть полностью, размер щели позволял это сделать, но воткнувшиеся в спину арматурины, продолжали удерживать ее, как рыбешку на крючке у рыбака. А ума, отползти назад, освободившись от зацепа, у нее не хватало.
Юля, оставив тварь с новой порцией еды, уползла в самый дальний уголок грота, где, закутавшись с головой в покрывало, заснула.
Глава № 7.
Возвращение Ахрипа
Пара острых травинок, попав в ноздрю, сильно щекотали нос. Муравей, явно опешивший от неожиданной преграды на его маршруте, метался по шее. Сил у Ахрипа почти не осталось. Хотелось просто вот так лежать, прижавшись щекой к траве и вдыхать ее запах. И не открывать глаза. И не шевелиться. Вообще. Даже если какая-то тварь начнет его жрать. Желательно ей начинать поедание с его ног, что бы голова еще хоть немного отдохнула после перехода по черноте.
В голове пульсировала кровь, молоточками стуча в висках, а чувствовалось это, как будто кто-то, натянув ему на голову металлическое ведро, мерно бьет по дну ложкой. Звон, боль, усталость и жуткая сухость во рту.
А еще чьи-то бубнящие голоса, которые совсем не хотелось слышать и осознавать.
– Ахрип! Эй, Дед Ахрип! На вот, хлебни живчика, полегчает.
Чей-то наглый пинок в его ботинок заставил приоткрыть глаз. Один. Второй открывать не было ни сил, ни желания. Толку-то. Он все равно был ближе к земле.
Перед приоткрывшимся глазом, по стеблю травинки полз рыжий муравей. «Наверняка товарищ той подлюки, которая с его шеи уже забралась под воротник. Вот отдохну и прибью. А этот пусть живет». Ахрип резко дунув, отправил мурашку в небольшой полет.
– О! Зашевелился, родимый командир. Ребята, давайте его чуток дальше перенесем.
– Я еще двух, таких как ты, бездельников, перетащу, – Ахрип приподнял голову и собравшись силами, облокотился на локти.
Второй глаз все также открывать не хотелось. Казалось, что это движение век заберет остаток силы. «Все-таки надо было ночь для восстановления на старой территории провести. Мало времени на отдых выделили. А мы слишком уверились в свои силы и легкости пути. Вот и получили от Стикса подзатыльник». Ахрип корил за это решение только себя, хотя и поддался предложению Марьяны пуститься в обратный путь, едва восстановив силы после перехода.