Оскар Уайльд и смерть при свечах

Брандрет Джайлз

— Ей перерезали горло?

— Именно так, — ответил Фрейзер, — но не стоит строить догадки на этом факте, мистер Шерард. Ей разрезали и живот тоже. Убийца из Уайтчепел охотится на молодых женщин в темных переулках, он не нападает на юношей в комнатах, где горят свечи.

Не вызывало сомнений, что наш разговор подошел к концу. Фрейзер вышел из-за стола и направился к двери. Мы тоже встали, но Оскар покачнулся, и я заметил, что он побледнел. Прекрасные вина Симпсона и духота в кабинете Фрейзера сделали свое дело. Инспектор полиции протянул

руку, чтобы поддержать Оскара.

— Прошу меня простить, если я разочаровал вас, мистер Уайльд, — сказал он. — Я не люблю обещать больше, чем могу сделать. Но, будьте уверены, я приложу все силы, чтобы вам помочь. И сегодня же отправлю человека на Каули-стрит.

— Вы сообщите мне о результатах?

— Разумеется, — ответил Фрейзер и достал наши визитки из кармана. — Я сразу же пошлю телеграмму на Тайт-стрит.

— Если вы не против, в мой клуб, — быстро проговорил Оскар.

— Конечно, — сказал Фрейзер. — «Албемарль», если я не ошибаюсь?

— Вы знаете, в каком клубе я состою? — удивленно спросил Оскар. — Вы тоже его член?

— Нет, я детектив, — ответил Фрейзер и сверкнул ровными, безупречными зубами.

Оскар, на щеки которого вернулся румянец, тихо рассмеялся и пожал Фрейзеру руку.

— Спасибо, что уделили нам время, инспектор, и выслушали меня. Надеюсь, вы не считаете, что я поступил неправильно, когда решил прийти к вам сегодня.

— Как раз наоборот, — ответил Фрейзер. — Вы исполнили свой долг, сообщив о возможном убийстве представителю власти. Вы поступили абсолютно правильно, как и пристало истинному джентльмену. — Он мгновение помолчал и посмотрел Оскару в глаза. — Меня только удивляет, что вы не пришли к нам вчера, сразу после того, как обнаружили труп. Существует ли какая-то причина, вынудившая вас выждать двадцать четыре часа, прежде чем обратиться к нам?

Фрейзер лукаво улыбался, задавая свой вопрос, но, к моему несказанному удивлению, Оскар нисколько не смутился.

— Я король проволочек, — сказал он. — Промедление — мой грех, который портит мне жизнь. Я никогда не откладываю на завтра то, что могу сделать послезавтра.

Фрейзер рассмеялся.

— Ну, вы исполнили свой долг, мистер Уайльд, и теперь я прошу вас послушаться моего совета и не вмешиваться в это дело. Убийство — отвратительное деяние, им должна заниматься полиция. И ни в коей мере не король проволочек, и уж конечно не утонченный певец эстетизма. Вы сделали все, что могли, и абсолютно правильно. Примите мою признательность.

Солнце все еще ярко светило, когда мы вышли на улицу, но воздух стал прохладнее. Оскар повернулся к зданию Скотланд-Ярда и, подняв голову, посмотрел на четвертый этаж. Инспектор Фрейзер стоял около узкого зарешеченного окна и сверху смотрел на нас. Оскар поднял руку и помахал ему, Фрейзер кивнул и помахал в ответ.

— Что теперь? — спросил я.

— А теперь мне нужно немного проветриться, — сказал Оскар. — Думаю, я пройдусь до своего дома вдоль реки — через Каули-стрит. Мне нужно попросить миссис

О’Киф об одолжении. — Когда я открыл рот, чтобы возразить, Оскар поднял один палец, заставив меня замолчать, потом обеими руками поправил мой галстук и легонько коснулся плеч, наверное, так же точно он делал, когда его сыновья собирались в школу. — А вам, дорогой Роберт, — добавил он, — пора возвращаться домой, чтобы привести в порядок свой рабочий стол. Нам нужно много сделать и разгадать загадку, я буду вам признателен за помощь — и за ваше общество. Давайте встретимся в клубе в одиннадцать или чуть позже. Сейчас же идите домой и допишите статьи, требующие завершения. И телеграфируйте адвокату вашей жены. Сообщите ему, что в данный момент о разводе не может быть и речи, поскольку вы заняты более неотложным делом: убийством. Правда собьет его с толку, так всегда бывает с посредственностями.

В четверть двенадцатого, как мы и договаривались, я встретился с Оскаром в «Албемарле». Он сидел в полном одиночестве в библиотеке, пил шампанское и читал Вордсворта.

— Ваш прадед — великий человек, — объявил Оскар. — Он учит нас принимать «бремя тайны» и «тяжкое, томительное бремя нашего непонятного и загадочного мира». Вы со мной согласны?

От необходимости подыскивать подходящий ответ меня спасло появление Хаббарда. Он подобострастно остановился на пороге, держа в руке маленький серебряный поднос.

— Вам телеграмма, мистер Уайльд, — доложил он.

— Наверное, от Фрейзера, — предположил Оскар, взял маленький желтый конверт и протянул мне. — Что он сообщает?

Я разорвал конверт и прочитал вслух телеграмму: «ОБЫСК ПРОВЕДЕН. ТОЧКА. УЛИК НЕ ОБНАРУЖЕНО. ТОЧКА. СОЖАЛЕЮ, НО НА ДАННОМ ЭТАПЕ ДАЛЬНЕЙШИЕ ДЕЙСТВИЯ НЕВОЗМОЖНЫ. С УВАЖЕНИЕМ, ФРЕЙЗЕР».

Оскар ничего не сказал. Хаббард продолжал топтаться около двери, потом тихонько кашлянул, точно дворецкий в театральной постановке, и почти шепотом доложил:

— Вас кое-кто спрашивает, сэр. В вестибюле.

Оскар мгновенно оживился.

— Идемте, Роберт, давайте быстрее, — сказал он, бросил томик Вордсворта на стол и потащил меня мимо Хаббарда в коридор. — Игра началась.

Посетительница, пришедшая к Оскару, смущаясь и нервничая, ждала его в вестибюле клуба около у швейцарской, и я сразу узнал миссис О’Киф. Как только мы появились, она присела в глубоком реверансе, Оскар протянул руку, помог ей выпрямиться и произнес всего два слова:

— Итак, мадам?

— Я сделала все точно, как вы велели, мистер Уайльд. Никуда не отлучалась с Каули-стрит до того момента, пока за мной не приехал кэб. Никто даже близко не подходил к дому с тех пор, как вы со мной разговаривали. Ни полиция, ни одна живая душа.

— Да благословит вас Господь, миссис О’Киф, — провозгласил Оскар.

— И вас, сэр, — ответила миссис О’Киф. — Я буду за вас молиться.

— Давайте будем молиться друг за друга, — проговорил Оскар и протянул ей соверен.