Оскар Уайльд и смерть при свечах
Шрифт:
Но тут прозвенел звонок — это пришел я. Я влетел в дом, потому что опаздывал, и так же быстро оттуда убежал. На обратном пути к двери, перед глазами у меня стояло тело Билли. Когда мисс Сазерленд меня впустила, я даже не посмотрел в ее сторону. К тому же ее частично скрывала дверь. Я ничего не заметил, кроме рыжего пятна волос.
Разумеется, мисс Сазерленд меня не ждала и думала, что вернулся Фрейзер. Когда же увидела, что это я, спряталась за дверью, пока я поспешно поднимался по лестнице. Фрейзер приехал на Каули-стрит, вероятно, в кэбе, после шести часов, в конце рабочего дня, как она и предполагала. Фрейзер хотел
Что мог сделать несчастный Фрейзер? Если бы он обратился в полицию, его ждал бы бесславный конец. В лучшем случае его посадили бы в тюрьму как совратителя несовершеннолетнего. В худшем — повесили бы как соучастника убийства. У него не оставалось выбора. Он сделал то, чего хотела его невеста, и стал ее пленником.
Они тщательно привели в порядок комнату, не оставив никаких следов преступления. Иначе и быть не могло, ведь Фрейзер прошел подготовку в столичной полиции. Тело несчастного Билли они положили в сундук, стоявший в коридоре, и доставили его сюда в кэбе. Затем вместе перенесли его в ледник, в саду.
Инспектор Гилмор и сержант Аткинс тут же двинулись в сторону двери. Оскар рассмеялся.
— Ящик подождет, джентльмены. Он простоял там, никем не потревоженный, пять месяцев. Кроме того, там уже нет тела несчастного Билли Вуда.
— И вы знаете, где тело? — спросил Гилмор.
— Да, кажется, знаю, — ответил Оскар. — Эйдан Фрейзер любил Билли Вуда и хотел его даже после смерти. Он самостоятельно забальзамировал тело несчастного мальчика. Он видел, как это делают в морге Скотланд-Ярда. Однажды ночью он сходил в морг, взял там бальзамирующую жидкость, позаимствовал ручной насос и принес все это к себе домой. Он проделал все, словно совершал настоящее таинство, с благоговением и любовью, как жрец древнего Египта, который бальзамировал тела юных фараонов на Ниле.
Оскар резко повернулся к Веронике.
— Где вы нашли тело мальчика, мисс Сазерленд? — Она ничего не ответила, лишь с холодным презрением молча смотрела на Оскара. — Вы не скажете? Ну, тогда я сделаю предположение. Вы нашли его в постели Фрейзера? В брачной постели, которая раньше принадлежала вам? Так все было? Так? — Она медленно отвернулась от него и посмотрела на Констанцию Уайльд. — Я думаю, что не ошибся, мисс Сазерленд, — продолжал Оскар. — Даже после смерти Билли Вуд занял постель Эйдана Фрейзера. Даже после смерти сохранил свою красоту.
Астон Апторп наклонился вперед и закрыл лицо руками, и Джон Грей обнял его за плечи. Вероника отвела взгляд от Констанции и посмотрела на двух мужчин, сидевших на диванчике. Внезапно она злобно плюнула в их сторону.
— Это презрение? Насмешка? Страх? — воскликнул Оскар. — Женщины, защищаясь, всегда переходят в наступление. А их наступление часто кончается внезапной и необъяснимой сдачей.
Вероника повернулась к Оскару.
— Что вы знаете о женщинах, мистер Уайльд? — презрительно спросила она.
— Я знаю то, что знал Конгрив:
Никакая ярость не может сравниться с любовью, перешедшей в ненависть. [110]Я знаю, что Эйдан
110
Цитата из пьесы Уильяма Конгрива «Невеста в трауре».
Но «никто никогда не совершает преступления, не сделав какой-нибудь оплошности», мисс Сазерленд. В тот вечер, в день рождения Констанции, вы совершили оплошность. Вы украли из моего дома трость со шпагой. Она находилась там в начале вечера и исчезла после вашего ухода. Я это заметил. Вы унесли ее, спрятав под пальто. Бедный Роберт ничего не понял, когда подошел к вам в коридоре через мгновение после того, как вы сняли ее с вешалки.
Вы подумали — и ошиблись, — что трость принадлежит мне. На самом деле, Роберт подарил ее Констанции несколько лет назад. Почему-то вы посчитали необходимым вовлечь в эту историю меня. Мои разговоры о красоте и молодости Билли вызывали у вас отвращение. Вы решили… и опять совершили ошибку, ведь внешность иногда бывает обманчивой… тем не менее вы решили — возможно, причиной тому стал рассказ Фрейзера о мрачной «истории на Кливленд-стрит», — что я, как и другие, как Фрейзер, являюсь любителем мужчин и регулярно посещаю мужские бордели, иными словами, что я содомит…
Конан Дойл откашлялся. Джон Грей покачал головой.
— Уже семь пятнадцать, мистер Уайльд, — заговорил Гилмор. — Вы обещали мне двух убийц в течение часа. Мы договорились именно так.
— И я сдержу свое слово, инспектор. Вот мисс Сазерленд. Вы можете ее увести — она ваша.
— А где Фрейзер?
— Наверху, в комнате над нами, лежит в своей постели, рядом с телом и головой Билли Вуда.
— Аткинс! — рявкнул инспектор, распахивая дверь гостиной. — Немедленно проверьте.
— Он вас дождется, сержант, — сказал ему вслед Оскар. — Эйдан Фрейзер мертв. Он покончил с собой сегодня между четырьмя и пятью часами. Я думаю, вы обнаружите, что он свел счеты с жизнью при помощи трости со шпагой, которую ему именно для этой цели отдала мисс Сазерленд.
Внезапно все пришло в движение. Гилмор направился к Веронике. Она встала и посмотрела на него, высоко вздернув подбородок и протягивая руки. Когда он надел на нее наручники, она повернулась ко мне.
— Прощайте, мистер Шерард, — сказала она.
— Я люблю вас, — прошептал я. — Я все еще вас люблю.
— Вы глупец, — ответила она. — Все мужчины глупцы. Тщеславные глупцы.
Оскар стоял, обняв Констанцию за плечи.
— Это был трудный день для вас, моя дорогая, но я считал, что будет лучше, если вы увидите все своими глазами.
— Я понимаю, — ответила Констанция. — Кое о чем я догадывалась, но не обо всем. Это дело мучило вас многие месяцы. Теперь, когда все кончено, я вздохнула с облегчением. Да и дети тоже. Они должны чаще видеть отца.