Оскар за убойную роль
Шрифт:
– Посерьезней, Татьяна. – Отчим постучал авторучкой по столу. – Что значит «замечена в порочащих связях»?
– То и значит, – фыркнула Таня. – Прошлым летом была беременна, болтала, что замуж выходит, на свадьбу нас звала, а потом бац – с женихом разругалась и сделала аборт. А вообще вы, мужики, про таких, как она, говорите: «слаба на передок». Партнеров Наталья меняет как перчатки. Нередко снимает в клубах мужиков на одну ночь – а утром до свидания.
– А ты откуда знаешь?
– Да она сама обо всем треплется. А я у нее вроде наперсницы или старшего товарища.
– А
– С Родиком Щаповым – да, она мне сама рассказывала. Но недолго. Два или три свидания. Потом он ей, как она сама выразилась, «осточертел, оттого что слишком глупый». Кажется, и с другим дизайнером, Темкой Пастуховым, у нее тоже были шашни, но тут Наташка почему-то молчала как рыба. И Теплицына нашего она, конечно, хотела бы соблазнить – только это у нее вряд ли получится.
– А почему нет? Теплицын что – нетрадиционной ориентации?
– Да нет, вполне традиционной. Просто у него, во-первых, принцип: «Не гуляй, где живешь». Во-вторых, Наташка – в общем-то создание примитивное и не очень-то красивая, а Теплицын наш – человек с запросами. И со вкусом.
– Какой-нибудь скелет в шкафу у этой Натальи имеется?
Таня пожала плечами.
– Да, похоже, нет. Живет она с родителями, не пьет, не курит, наркотики не употребляет, в азартные игры не играет.
– А как бы ты охарактеризовала ваши с ней личные отношения?
– Какое это имеет значение? – слегка нахмурилась Таня.
– Все-таки ты – ее начальница. На две ступени выше ее стоишь. Она тебе кофе подает. А вы ведь почти ровесницы.
– Не знаю, Валерочка, – вздохнула Татьяна. – С виду она – сладкая-сладкая. А на самом деле, может, меня и ненавидит. Только скрывает это.
В это самое время Наталья Соколова сидела в своем закутке в агентстве «Пятая власть» и что-то быстро-быстро печатала. Руки вдохновенно порхали над клавиатурой. Вид у нее был самый деловой.
Однако человек, вдруг заглянувший ей через плечо (а была бы на работе Таня, она б непременно так и сделала), увидел бы: Наташка печатает личное электронное послание, испещренное смайликами.
«Миленький мой, – писала она, – я по тебе уж-ж-жасно соскучилась. Когда мы увидимся, я преподнесу тебе один клевый сюрприз. Не спрашивай какой, но, обещаю, тебе понравится. Очень-очень-очень. У нас сегодня на работе тишина. Начальница моя, грозная Татьяна, куда-то свалила. У нее из сейфа какой-то важнейший документ украли. Будем надеяться, что Теплицын за это как следует ее вздрючит. Или вообще уволит.
Сегодня мне снилось, как мы с тобой гуляли по белому-белому пляжу, а на нас сверху падали кокосовые орехи. Ты их разрезал и кормил меня из рук.
Целую тебя тысячу раз.
Наталья перечитала письмо, вздохнула и щелкнула мышкой по иконке «отправить».
Тот, кто исподволь наблюдал бы за нею, был бы немало удивлен – потому что столь интимное письмо оказалось послано одновременно трем разным адресатам.
– Итак, у нас осталось трое твоих сослуживцев, – сказал отчим.
– Почему трое? Двое! – удивилась Татьяна. – Вторая творческая парочка, дизайнер Артем и копирайтер Мишка. И все.
– А что, своего Теплицына ты априори исключила из числа подозреваемых? – прищурился отчим.
– Нет, не исключила… – слегка смешалась Татьяна. – Но… Ему-то зачем красть документ?
Таня подошла к открытому окну, сунула нос меж прутьев решетки, втянула пахнущий сиренью воздух. Улыбнулась стайке воробьев, деловито клюющих землю. Позавидовала двум подросткам – они сидели на лавочке у подъезда и с самым беззаботным видом пили пиво.
На белый «Форд-транзит», припаркованный метрах в двадцати от подъезда Ходасевича, она не обратила никакого внимания. И уж тем более ей не пришло в голову, что именно эта машина сегодня «провожала» ее от дома до офиса, а потом – к Валерию Петровичу…
Отчим тем временем продолжал допрос:
– Так почему же вором не может быть Теплицын?
– Андрей Федорович этот документ сто раз видел, – заупрямилась Таня. – Десять раз мог снять с него копию. И потом, он же понимает, что если эта история всплывет – нашему агентству кранты.
– И все-таки я бы не стал сбрасывать Теплицына со счетов.
– Верно, – вздохнула Татьяна. – Вы, кагэбэшники, если уж подозреваете, то подозреваете всех. Давай, записывай в свой «кляузник». Андрей Федорович Теплицын. Тридцать семь лет. Хорош собой, великолепно одевается. Ты его, наверное, в телевизоре видел – лет пять назад. Его в ту пору частенько показывали.
– Не припоминаю, – покачал головою отчим.
– Ну да, ты же по телевизору только детективы смотришь, – съязвила Таня.
– Почему только детективы? – парировал Валерий Петрович. – Еще мультики.
Вид у него во время этой реплики был пресерьезный, и Татьяна расхохоталась.
Отсмеявшись, сказала:
– Теплицын и вправду несколько лет назад гремел. Он большим агентством на телевидении руководил. Торговал рекламным временем в «ящике». Вся телевизионная реклама была в его руках. Но потом Андрея Федоровича из этого бизнеса выдавили. Кто и как – я подробностей не знаю. Он никогда не распространялся. Тогда он ушел с ТВ и решил начать все с нуля. Вот и создал наше агентство.
– Он богатый человек?
– Еще какой! – кивнула Таня. – Наверное, миллионер. Долларовый, я имею в виду.
– Зачем же такому богачу еще и работать? – удивился Валерий Петрович. – Жил бы себе где-нибудь на Майорке.
– А вот я Андрея Федоровича понимаю, – развела руками Татьяна. – Без работы скучно.
– Хочешь сказать, если б у тебя был миллион долларов, ты бы все равно работала? – скептически прищурился Ходасевич.
– Н-ну, – протянула Татьяна, – годик я бы отдохнула: в кругосветное путешествие поехала б – может, даже с тобой…