Осколки четырех миров
Шрифт:
Кинари наткнулась на своего благоверного, когда уже поднялась по лестнице из подвала и, пошатываясь, брела по коридору по направлению к своим покоям. Ее мутило, как всегда, после такого выброса силы, в глазах было темно, и на данный момент ей больше всего хотелось только одного: дойти до своей кровати, упасть в нее и умереть. И меньше всего она хотела сейчас терпеть дурное настроение своего так называемого мужа. Если бы на месте Заргона каким-то чудом оказался бы Вайгар (конечно, в том случае, если бы он все еще ее любил), то, увидев, в каком она находится состоянии, он не стал бы с ней разговаривать. Скорее всего, перебросил бы ее через плечо и отнес в ванную, и только потом, когда она пришла бы в себя, вытряс бы из нее полный отчет о том, что с ней произошло. Но, к сожалению, мужем Кинари в данный момент был не Вайгар.
Заргон не сделал никаких попыток остановить ее, он просто пошел рядом с ней, настороженный и напряженный, как кот, почуявший мышь. Или собаку.
– Вы неважно выглядите, дорогая, – решился он наконец, – что с вами случилось?
Она промолчала, не имея сил играть с ним в его игры. Тогда он продолжил:
– А что вы делаете здесь, моя прелесть? Одна и без охраны? Вы беспокоились за меня или, наоборот, надеялись узнать, что я погиб в пламени пожара?
Кинари усмехнулась. Он все равно не отстанет.
– Я сделала кое-что намного хуже, Крийон! – ответила она. – Пока вы мужественно боролись с огнем, я подло предавала вас. Я распечатала источник.
– Что? – Заргон прикрыл глаза и быстро-быстро задвигал пальцами левой руки, проверяя свое заклятие. Потом открыл глаза и окинул удивленным взглядом свою королеву. – Да, действительно. И как вам это удалось, может, поделитесь с мужем?
– Нет. – Покачала головой Кинари. – Даже не надейтесь.
– А зачем вы это сделали, тоже не скажете? – Тон вопроса был светским и спокойным.
Но так показалось бы тому, кто совершенно не знал Крийона. Кинари его знала и потому не обманывалась на этот счет. Ей было попросту плевать. Они уже почти дошли до ее покоев, и глазам Заргона предстала живописная группа, состоящая из валяющихся на полу охранников. Кинари на них никак не отреагировала и молча прошла мимо, стараясь по возможности не наступать на неподвижные тела. В ее нынешнем состоянии сделать это было сложно, и она таки несколько раз наступила на чьи-то непредусмотрительно разбросанные руки. Заргона такие вещи волновали гораздо меньше, и он прошелся по охранникам, как неуклюжий дракопотам, так что Кинари пару раз явно услышала хруст ломающихся костей.
Она толкнула дверь и вошла к себе. Супруг, не спрашивая разрешения, зашел следом.
– И как мне это все понимать, Кинари? – От недавней светскости не осталось и следа.
Кинари пожала плечами.
– Понимайте, как хотите.
Он сделал шаг по направлению к ней, и плечи Кинари тут же оказались зажаты в неумолимом железе его рук. Она вздохнула. Он все равно не отстанет, так чего тянуть?
– Я... нейтрализовала охрану и распечатала источник. Все.
Он коротко рыкнул.
– Зачем тебе понадобилось это делать?
Она подняла на него чистые прекрасные глаза.
– Меня об этом попросили.
– Кто? – Глаза Заргона начали заметно белеть.
– Любовник.
Он встряхнул ее.
– Ты врешь!
Кинари засмеялась.
– Ты никогда мне не веришь! Если бы я начала оправдываться, ты бы тоже не поверил!
– Тебе смешно, дрянь?! Тебе смешно?!
Кинари действительно было смешно. Она смеялась и не могла остановиться. Долго сдерживаемая истерика вырвалась на волю, и Кинари не собиралась с ней бороться. Глаза Крийона продолжили белеть, и его вида теперь кто угодно мог испугаться. Голубая радужка его глаз, которую так воспевали в последнее время представители семейства Нецаж, почти исчезла, а зрачки превратились в маленькие черные точки. Его прекрасное лицо исказилось, и сейчас мало кто из подданных мог бы узнать в этом бешеном гайре своего короля. Он грубо схватил Кинари и потащил ее в спальню. Как только они вошли туда, ночной ветер, до сих пор свободно гулявший по комнате, резко разметал занавески и громко звякнул балконной дверью, как будто опасаясь встречи с обманутым мужем. Крийон оглядел спальню и увидел два бокала, от вида которых лицо его еще больше перекосилось, и смятую постель, на которой до этого лежала Кинари.
Он повернулся к Кинари, которая все еще негромко смеялась. Ситуация очень забавляла ее.
– Кто он? – почти спокойно спросил Заргон.
Кинари сквозь смех покачала головой.
– Ты этого никогда не узнаешь! Он будет приходить ко мне, когда захочет, и я не стану прогонять его.
– Ты шлюха!!!
– Да! – Она легко согласилась с этим утверждением. – Тебе не стоило жениться на мне.
Он ударил ее по лицу, и она упала на ковер. Из разбитой губы потекла кровь. Смех стих, но она, с упрямством, достойным лучшего применения, продолжала бить в одну точку.
– Он никогда не бьет меня, только ласкает! Я люблю его!
Он опустился на колени рядом с ней, обнял и прижал ее к себе.
– Кинари, ты не можешь так говорить! Не смей говорить мне этого!!!
– Он ласкает меня так, что тебе и не снилось, Крийон! Он прикасается ко мне, и мне это нравится! А тебя я едва терплю!
– Кинари, не надо так со мной!!!
– Я ненавижу тебя! Ненавижу твой проклятый запах, а от твоих поцелуев меня тошнит! – уже кричала Кинари, пытаясь оттолкнуть его от себя.
– Кинари, прекрати!!!
– А то что? Что ты со мной сделаешь? Ты же ничего не можешь! Ты не способен ни на что, кроме как на пару переломов!
И вдруг она обмякла в его руках. Заргон с удивлением уставился на окровавленное острие кинжала, которое вышло у нее из груди.
А рукоять этого кинжала сжимала его рука.
Он растерянно смотрел, как на груди Кинари медленно расплывается красное пятно.
– Кинари, я не хотел! – беспомощно пробормотал он.
Конечно, дочь Тенгов смогла бы справиться с этой раной, хотя никому другому на Нерхаше, включая Дешэ, такое было не под силу. Но для этого были необходимы два условия. Первое: ее муж должен был сообразить вытащить кинжал сразу же после удара. И второе: у самой Кинари должно было наличествовать хотя бы минимальное желание жить. К сожалению, такого желания у нее не было. Напротив, она испустила последний вздох с чувством глубокого облегчения и ушла с миром в душе. Она и не думала, что спровоцировать Заргона будет так просто. До последнего момента он оставался для нее все таким же непредсказуемым, несмотря на кольцо старого Лара. Ну, то есть видеть-то она его видела, но для того, чтобы правильно интерпретировать то, что она видит, мощности маленького светящегося существа на ее плече было явно недостаточно.
Находящийся в каком-то ступоре Заргон неподвижно сидел над телом жены. Одной рукой он по-прежнему прижимал ее к себе, а другой сжимал рукоять проткнувшего ее кинжала. Внезапно он очнулся, почувствовав, что рука, держащая кинжал, стала липкой и мокрой. Он разжал пальцы и поднес ее к лицу. Рука была в крови. Несколько капель сорвались с нее и упали на белое кружево ночной сорочки Кинари. Только сейчас до него стал постепенно доходить весь ужас того, что произошло. Заргон резким движением вырвал из нее кинжал и коротким мощным заклинанием остановил вытекающую из нее кровь.