Осколки-кровоточащие звезды
Шрифт:
— С возвращением в реальный мир, — сказали ему. — Долго же ты спал!
Скосив глаза, Вилт обнаружил подле себя женщину. Явную уроженку Ровеллы — только «столичные» выкрашивают волосы в яркие цвета, а прическа этой женщины была как раз под стать: переход от сиреневого к насыщенному синему, от синего — к зеленому… Вилт невольно подумал об эгильских вильвурах… однажды, давным-давно, он видел одного из этих чудных зверьков и окрас шерстки был очень похож.
Вилт открыл было рот, но незнакомка быстрым движением склонилась к нему и накрыла его своей ладонью.
— Молчи, — сказала она. — А лучше вообще — сделай вид, что ты все еще в коме, пожалуйста. Иначе мне придется тебя вырубить.
Вилт моргнул. Что-то было знакомым: то ли голос, то ли лицо… глаза? Фигура?
Или дело все же в причудливой цветовой гамме ее прически?
После разговора с Айном полегчало, но ненадолго. Громкие слова оседали в душе пеплом.
Лия не говорила брату, что уже давно прячется в воспоминаниях. Настолько основательно, что постепенно теряется между ними и явью. Громкие заявления на ночь глядя — это одно. А выбраться из мрачной бездны оказалось вовсе не так просто. Потому что были еще сны.
Все дни были ночью, а ночь не сменялась днем. Это было даже хорошо: так оказалось проще мириться с холодом, который стал спутником Лии. Жизнь стала эхом, фантомной болью, которая заставляла вставать по утрам.
"Ты обещал никуда не уходить!" — кричала во сне пустота ее собственным голосом.
"Уходи, оставь меня, я больше так не могу!" — умоляла она тень, появляющуюся по ночам у ее кровати. И тут же пугалась: "Нет! Нет, прости, останься со мной! Я не смогу без тебя!"
В тот день она проснулась от того, что кто-то провел пальцами по ее губам. У самого уха ощущалось теплое дыхание. Лию била крупная дрожь. Она отчетливо помнила слова, которые все еще будто висели в воздухе: "Я иду к тебе". Звучало как угроза… Предупреждение. Может быть, впереди новый налет? Что, если каратели нашли их быстрее, чем они рассчитывали? Она так четко помнила присутствие Вилта, что кожей ощущала надвигающуюся опасность.
… Лек застал ее за диагностикой системы безопасности. Лия пыталась найти доказательство угрозы: взлом, слабые места системы, что угодно, любой намек. У нее не было причин усомниться в словах Вилта: живого или мертвого.
Она пыталась объяснить не выспавшемуся и оттого раздраженному главе сопротивления причину своего беспокойства. Лек слушал внимательно, потом хмыкнул и в приказном порядке вытащил ее из административного центра, а там — закурил.
— Иди домой, — сказал он, наконец.
— Что? — поразилась она.
— Домой сказал! — рыкнул Лек приглушенно. — Это приказ!
— Но… — Лия попыталась возражать. Тогда он отбросил недокуренную сигарету, схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.
— Ты доведешь себя до сумасшествия! Это не выход, ты просто сдаешься. Думаешь, я не пробовал? Поверь, я знаю все о способах забыть. Алкоголь, наркотики, драки, секс. Сиюминутное облегчение — а потом накрывает с новой силой вместе с осознанием собственной ничтожности.
Лия вскинулась. Забывать она как раз не собиралась. Но Лек смотрел зло и серьезно.
— Нечего своими паническими историями создавать напряженную обстановку. Она у нас и так не ахти, — отчеканил Лек. — У тебя есть цель, ты должна на ней сосредоточиться! Посмотри, во что ты себя превратила! Мне нужна помощница. А какой от тебя толк сейчас, в твоем состоянии?!
Лек отчитывал ее до тех пор, пока она не прошла возмущение, нежелание слышать, обиду, отчаяние… Потом он внезапно улыбнулся:
— Ну вот, уже и цвет лица совсем другой. Предупреждаю, если собралась мне врезать: нападение на командира — деяние наказуемое. А ты у нас вообще пойдешь как рецидивистка.
Лия осознала, что он все еще сдавливает пальцами ее плечи и наверное будут синяки. Лек тоже сообразил, что перестарался и отпустил ее. Повторил:
— Вижу, ты засиделась без серьезного дела. Иди домой. Я приду позже и объясню тебе задачу. Если увижу, что ты выспалась, успокоилась и больше не бормочешь ничего о призраке мужа, шепчущего тебе на ушко призывы к самоубийству. Ну?
Лия медленно кивнула.
— Ладно, — сказала она. — Я попробую…
Лек кивнул.
— Вот и умница, — ответил он.
— Ты совершаешь ошибку, — сказал Лек Айну. Они столкнулись в одном из коридоров, будто случайно. Но, признаться, Айн собирался и сам поговорить с главой сопротивления. Только вот он был повел разговор совсем не так.
— Что?
— Ты мягок с Лией. Она чувствует, что ты ее жалеешь. Это твоя ошибка, — отчеканил Лек. Айн нахмурился, чувствуя, как в глубине души зарождается злость.
— А тебе какое дело?
Настала очередь Лека удивляться.
— Что?
— Я спрашиваю: какое тебе дело до Лии? — пояснил Айн. Глава сопротивления склонил голову набок.
— Так, — сказал он. — Мне кажется или ты намекаешь на что-то конкретное?
— Да какие тут намеки? — процедил Айн. — Мне сегодня только ленивый не рассказал, как ты ее обнимал. Что тебе от нее надо, а? Решил воспользоваться тем, что она от горя не соображает ничего?
Лек фыркнул.
— Да уж, не соображает — это точно сказано. Твоей сестре нужна встряска.
— А ты, значит, готов встряхнуться вместе с ней?
Ухмылка главы сопротивления стала шире.
Спустя пару часов они ввалились к Лие, которая спросонок ошарашенно пыталась понять, что в их виде не так. Потом сообразила, что. У Айна были сбиты костяшки и заплыл правый глаз, а Лек щеголял разбитой скулой.
— Так, — сказала Лия. — И что это значит?
Айн и Лек посмотрели друг на друга.
— Вышло недопонимание, — буркнул Лек. Айн ответил ему недовольным взглядом.
— Какое?
— Ну… твой брат решил, что я к тебе пристаю.