Осколки-кровоточащие звезды
Шрифт:
Один животрепещущий вопрос, на который Ней должна была знать. Чем повод не поговорить с ней подольше?
— Ней! — окликнул он.
— Чего тебе? — она остановилась и повернулась к нему вполоборота.
Айн же не хотел разговаривать с расстояния десяти шагов. Он подошел к ней и посмотрел прямо в ее глубокие темно-карие глаза, которые тогда, в фургоне на Кронте, свели его с ума в одну секунду.
— Почему я? — спросил он.
Нейра оскалилась.
— Говори яснее, Морино. Причем тут ты?
— Почему я? — с нажимом повторил Айн. — Почему Вилт? Почему Лия? Вы вцепились
Нейра сощурилась, холодно глядя на него. Потом ее взгляд немного потеплел.
…она была так близко… он чувствовал запах ее тела…
— Ты не понимаешь, да?
Айн качнул головой.
Она поджала губы и опустила взгляд.
— Вы… были так похожи на нас… брат с сестрой, которых спас друг семьи. Лекс сразу усмотрел в этом какой-то знак. Вы будто были нашим отражением… за исключением того, что вы не были знатью. И это тоже казалось ироничным кивком судьбы в нашу сторону, ведь сейчас мы — никто, — губы Нейры задрожали. — Конечно, у тебя, как у «олицетворения Лекса» нет погибшей жены, но это — единственное различие. А так — все сходится до мелочей. Даже твой характер…
Айн нахмурился. Он совершенно не считал себя похожим на Лека! Наоборот, более не похожего на него человека еще надо поискать!
— И… я не ненавижу тебя, Айн. Мне просто… — она сжала губы в тщетной попытке не расплакаться, — больно смотреть на тебя. Ты не виноват в его смерти. Совершенно не виноват, — голос ее стал тонкий, и Айн понял, что она на грани слез. — Риксом погиб, потому что… потому что он… был…
Ее лицо исказила гримаса страдания.
Не понимая, что он делает, Айн шагнул к ней и неуверенно обнял за плечи, опасаясь, что она сейчас его оттолкнет.
Но она не оттолкнула.
Уткнувшись лбом в его плечо, она вцепилась в него и горько разрыдалась.
Боясь пошевелиться и еще больше боясь поверить в то, что происходит, Айн посмотрел на ее склоненную к его плечу голову и обнаружил, что ее волосы — не светлые: корни отросли. Темно-каштановые корни.
Айн всегда любил блондинок. Алира Северин была блондинкой. Лили, его подружка, с которой он время от времени приятно проводил время, во времена Солля, тоже была светленькой. Даже Долла, девочка с Хорры, имела платиновую шевелюру.
А Нейра — красила волосы. Очевидно, по привычке: на Ровелле вообще была странная мода.
Айн осторожно, почти невесомо прижался губами к ненастоящим светлым волосам Нейры, понимая, что ему абсолютно все равно.
Он любит эту женщину.
И любит он ее не за внешность.
— Почему вы мне раньше не рассказывали? — спросила Лия.
Айн пожал плечами.
— Да как-то повода не было. Просто я тут подумал… ты должна знать: если бы шанс выжить был, он бы сделал все. Это же Вилт.
Лия долго молчала, кутаясь в шаль.
— Я знаю, — тихо сказала она, наконец. — Если бы ему только оставили этот шанс…
Рассказ брата о том, как он «защищал ее честь» от притязаний Вилта заставил на улыбнуться на несколько мгновений, но затем боль утраты накатила еще сильней. И стало еще холодней: откуда-то из самого сердца распространялся трескучий мороз, и Лия, откинув бесполезную шаль, в которой разгуливала по Пределу, схватила одеяло, залезла на кровать и укуталась с головы до ног.
— Может, тебе Корбигу показаться? — неловко спросил наблюдающий за ее махинациями Айн.
Лия покачала головой.
— Не надо. Это пройдет, — безжизненно ответила она.
Брат помолчал, прислонившись спиной к огромному информационному экрану во всю стену — такой был только у Лии. Сейчас сам экран был черен, а вот голопроекторы проецировали огонь — он не грел, но психологически становилось немного теплее.
— Пройдет? — в голосе Айна послышались стальные нотки. — Когда ты устроишь здесь настоящий пожар?
Голографический огонь действительно создавал иллюзию, что все вокруг горит, но Лие даже нравилось. А вот брату, очевидно, было слегка не по себе.
— Я не собираюсь умирать, — жестко произнесла Лия. — У меня есть цель. Я уничтожу Империю, которая уничтожила нас. Я всем расскажу, что каратели прибыли на Солль задолго до того, как местными была устроена диверсия. Они изначально планировали атаку на Мармер. И катон, о котором они ничего не знали, здесь совершенно ни при чем. Я заставлю людей услышать правду. Я заставлю всех узнать, что мой муж не был кровавым диверсантом. Я докажу этому миру, что я — Лия Стэр, а не та девушка, что убили возле нашего дома.
Айн отлип от экрана и подошел к ней. Присел на корточки перед кроватью, поворошил под одеялом и нашел ее руки. Лия почувствовала, как от его ладоней по ее телу разливается толика тепла. Совсем немного, но стало лучше.
— О чем ты говоришь? — спросил он.
Лия посмотрела брату в глаза. Такие же зеленые, как и у нее.
— Я кое-что вспомнила. Точнее, осознала. Айн, отряд Императрицы прибыл на Солль за три дня до начала беспорядков. Якобы по наводке. Но чем дольше я об этом думала, тем больше мелочей вспоминала. И мелочи эти не стыкуются с этой версией. Они прибыли не по наводке. Они прибыли чтобы уничтожить «РИАС» и забрать ученых, заодно устроив провокацию. Ведь именно мармерские события подтолкнули утверждение законопроекта «о консервации». Ты думал о том, что слишком уж быстро он вступил в силу? Такие вещи требуют подготовки: размещение дополнительных частей ЕСБ и СГП. Расширение полномочий «свипов». Техника экранирования. Закон вступил в силу через несколько недель после событий на Солле. Слишком быстро. Все было готово задолго до Мармера. Мармер стал поводом, а не причиной. Искусственно созданным поводом. И катон здесь ни при чем.