Осколки Мира. Архив первый: антагонист
Шрифт:
Возникшее из ниоткуда, равно как и манускрипт, серебристое перо немного покружилось в воздухе, словно несомое порывами лёгкого ветра, и приземлилось аккурат в протянутую руку Веты. Суккубу пришлось облокотиться на страницу призванной книги, чтобы дотянуться до угла с уже имевшимися записями, и она начала делать новую пометку:
– Хано… Как же там?.. Кошкодевочка, представься ещё раз. Только теперь на сервилийском, малефикарум в твоём исполнении ужасен.
Полутигрица опасливо поёжилась, но всё равно подчинилась, почти шёпотом представившись теперь уже на родном языке:
– С позволения почтенной, имя моё – Хано’Ра’Фиа.
– «Хано’Ра’Фиа». Теперь у тебя и у твоих сопровождающих
Химера начала пятиться, расширившимися глазами глядя на демона перед собой. Поняв, что её никто не собирается удерживать или преследовать, девушка развернулась и побежала, она скрылась в темнеющем проёме одного из зданий, того самого, из которого её совсем недавно выволок теперь уже мёртвый адепт в расшитом золотом светлом балахоне.
– Не придёт. – Скептически изрёк Соли.
– Само собой не придёт. – Не менее скептически ответила Вета.
– И зачем было приглашать?
– Теперь эта кошкодевочка не просто умрёт. Незадолго до своей гибели она осознает, что не воспользовалась шансом спастись, что сама обрекла себя на гибель, отказавшись от возможности воспользоваться одним из немногих абсолютных убежищ. Пха-ха-ха. – Довольная своей выходкой Вета спрыгнула с висевшего в воздухе манускрипта, который исчез сразу же, как только перестал быть нужен своей хозяйке.
– Ну да, забавно вышло. – Соли слегка усмехнулся. – А если всё-таки припрётся?
– М-м-м… Значит, она хоть и совсем чуть-чуть, но миленькая, да? – Казалось, что суккуба и впрямь задумалась. По крайней мере, она вопросительно посмотрела на человека и прикусила кончик пера.
– Что будешь делать, если ба’астидка придёт?
– М-м-м?.. Не-а, не придёт. – Перо выскользнуло из руки Веты и исчезло, не успев долететь до земли. – И вообще, мы здесь по делу. Теперь ничто не остановит нас на пути к вкусняшкам!
Параграф 10: Жрица Искажений.
Единый мир Тетис, Кристальный Лес.
79 год-Всеурожай Эпохи Сегрегаэм.
Украшенный едва заметными округлыми узорами шатёр располагался в центре лагеря. Говоря «в центре», любой мог пребывать в уверенности, что так оно и есть на самом деле. Ни демониды, ни ма’алаки’ не смогли бы простить друг другу столь вопиющее оскорбление, как попытку оказаться хоть на шаг ближе врага к самому значимому сегодня месту в Кристальном Лесу. В обычной ситуации обе расы даже не подумали бы сдерживаться в попытке продемонстрировать свою близость к дару самой Матери Искажений, что, вероятно, переросло бы в очередную кровавую бойню. Но в этот раз ситуация была не совсем обычной.
Этот день мог стать переломным моментом в гражданской войне. Мог и не стать. По правде, мало кто из химер верил в окончание конфликта. Даже дети зачастую не воспринимали подобные заявления всерьёз. Дети… Непосвящённому обывателю могло показаться странным, что в таком месте, как организованный для мирных переговоров лагерь, можно услышать детские голоса и иногда даже увидеть ещё слишком юных для войны и политики созданий, однако именно такой была традиция представителей химерических рас. Любые межрасовые вопросы имели право разрешать лишь правители в присутствии собственных семей. Даже несмотря на продолжительную войну эта традиция оставалась нерушимой. Возможно, потому, что так, согласно легенде, однажды решила Матерь, а может быть, просто чтобы у тех самых правителей и их советников реже возникало желание прикончить собеседников в процессе диалога. Впрочем, первое никак не мешало второму.
Пусть завершение войны между демонидами и ма’алаки’ выглядело невозможным, стороны всё же нехотя сошлись во мнении, что передышка действительно была необходима, лучшим доказательством чего стал хотя бы уже тот факт, что за прошедшие два долгих дня существования лагеря не возникло ни одного конфликта. Танэ’Ба’Сей именуемая также Жрицей Искажений, упорно взирала на это звенящее от напряжения затишье с надеждой на наступление мирной поры. Одна из старейших химер, эта гепардообразная в давние времена считалась гордостью расы ма’алаки’. Конечно, годы брали свое: от былых красоты и величия остались лишь воспоминания, ноги уже не способны были удержать её, вызывавший некогда зависть соплеменников искрящийся мех на кошачьих ушах и грациозных руках уже давно поблек и почти весь вылинял, слезящиеся замутнённые глаза уже не очаровывали своим янтарным сиянием. Но трудно было переоценить значение её личности для всех без исключения полукровных рас. Ведь именно Танэ’Ба’Сей была одной из тех, кто, ещё будучи ребёнком, застал времена Аболитии и кто всю свою жизнь защищал химер от разорения и повторного порабощения чистокровными расами. Именно Танэ’Ба’Сей была одной из тех немногих, кто пытался предотвратить и в последствии остановить междоусобную войну. Именно Танэ’Ба’Сей была одной из тех, кому посчастливилось быть знакомой с Матерью Искажений. И сегодняшние мирные переговоры были целиком и полностью заслугой Танэ’Ба’Сей.
Жрица Искажений с горькой усмешкой взглянула на чёткую границу между воинственными бивуаками и подала пра-правнукам знак, что пора отнести её в главный шатёр. Она прибыла на совет одной из первых. Обменявшись учтивыми приветствиями с уже ожидавшим начало собрания третьим советником лорда-демонида сатиром Фереспондом, Танэ’Ба’Сей с трудом заняла своё почётное место. Она с досадой вспомнила, что в этот раз демониды пригласили на переговоры одного из демонов. Обычное дело, демониды часто пользовались поддержкой демонов, ма’алаки’ же обращались к ангелам. Тем не менее ничего хорошего такой гость не сулил, ведь постороннее вмешательство в столь обострённой ситуации могло разрушить едва уловимую надежду на хрупкий мир. Танэ’Ба’Сей обречённо вздохнула. На неё нахлынула невыносимая усталость. Подобная бесконтрольная усталость всё чаще накрывала словно волной некогда гордую воительницу, должно быть из-за беспощадного ко всем старикам времени, возможно и как следствие невыносимого давления бесконечных тревог. Веки её сами собой наползли на поблекшие от прожитых Всеурожаев глаза, Танэ’Ба’Сей погрузилась в сон о временах своего столь далёкого детства. Никто не посчитал нужным разбудить задремавшую Жрицу Искажений к началу переговоров.
***
Сказать, что переговоры зашли в тупик, значит не сказать ничего. Едва заседание началось, как правители враждующих фракций – архиерей ма’алаки’ кената’ур Митри’Дат и лорд-демонид вервольф Ромулла III – начали высказывать друг другу взаимные обвинения. Советники и военачальники обеих сторон молча окидывали врагов наполненными ненавистью и презрением взглядами. Сидевшие поодаль жёны и дети правителей явно нервничали и то и дело поглядывали в сторону выхода, готовые, казалось, в любой момент забыть о нерушимом правиле и покинуть место проведения переговоров. Представители враждующих рас уже начали переходить на откровенные оскорбления и провокации, атмосфера накалялась с каждой брошенной сквозь зубы фразой.
– Вы же не думаете, что моя раса, нет, я лично смогу в однажды забыть, как вы отдали приказ живьём скормить моего первенца диким волкам?
– Конечно же нет. Более того, я искренне надеюсь, что Вы лично, достопочтимый Ромулла, никогда не забудете, как живьём разрывавшее наших детей животное было точно также разорвано другими животными.
– Видимо Вы намекаете на то, что наша раса сродни животным куда более вашей расы? А те дети, что поступили в Академию Мастерства Истязания, должно быть, являлись олицетворением цивилизованности вашей расы?