Осколки нас

Грин Эмилия

Присев на кровати, я потянулась к телефону, попутно захватив сложенный вдвое лист бумаги под ним. Развернув послание, нехотя залюбовалась знакомым крупным почерком.

— Ты спала, я не стал тебя будить. Приготовил завтрак. Попросил Артема, чтобы тебя не трогали до конца недели. Отдыхай. Приеду вечером. В пакете на кухне все необходимое.

P. S. содержимое другого пакета в помойке.

Ну, дает! Выбросил гостинцы Безрукова!

Я нервно рассмеялась, поймав себя на мысли, что уже очень давно не чувствовала

себя настолько счастливой. И умиротворенной. Метод доктора Кирилла определенно действовал…

В подтверждении моих размышлений градусник замер на значении тридцать шесть и шесть: дышалось определённо легче, голова перестала болеть. И пусть я все еще испытывала слабость, больше не могла отлеживать бока в кровати.

Я приняла душ, надела чистую одежду, позавтракала бесподобным омлетом с томатами, и села за швейную машинку.

Почти закончила свою коллекцию вечерних платьев: осталось только отснять их, сделать видео-презентацию и отправить на конкурс начинающих дизайнеров в рамках Russian Fashion Week. Вопрос с моделями тоже уже был решен — Инга и Саша согласились мне помочь.

Закончив с платьями для показа, я переключилась на работу над сценическими костюмами для закрытого бара «Темная ночь». Со слов Артема, его детище за считанные месяцы приобрело статус одного из самых модных мест столицы, так сказать, заведения для избранных.

Шеф попросил отшить что-то особенное: цепляющее и яркое. Он выделил щедрый бюджет на заказ эксклюзивной ткани, и, пока она ехала из другой страны, я работала над эскизами.

Вздрогнула, слегка потерявшись во времени, когда на столе, рядом со мной завибрировал телефон. «Незнакомый номер». Почему-то в этот раз не торопилась внести его имя в список контактов…

Однако один звонок Воронова заставил все у меня внутри сжаться от волнующего предвкушения.

— Кирилл? — почти шепотом.

— Сокровище? — понизил голос, созвучно с моим. — Как ты?

— Нормально, — сглотнула, вслушиваясь в повисшую тишину.

— Может, прокатимся? Или ты ждешь меня в кроватке? М? — поерзала на стуле, уловив такую откровенную мужскую интонацию в его хрипловатом баритоне.

— Я не против проветриться…

— Тогда через полчаса начнется наше первое свидание, — он отключился.

Первое свидание…

Воронов не обманул, и спустя тридцать минут в загробной тишине мы выезжали с территории моего двора. Я нервно покусывала губу, понятия не имея, как себя вести. Что значила прошлая ночь? И значила ли она вообще что-то?

Вдруг, таким образом Кирилл всего лишь пытался загладить вину за то, что довел меня до нервного срыва? И что он подразумевал, говоря про «первое свидание»? Неужели снова собрался вести меня в отель?

Вопросы множились в моей голове как на дрожжах.

— Откуда у тебя ключи от квартиры? — прервав гнетущую тишину, я осмелилась

задать первый, рассматривая сосредоточенный профиль водителя.

— Почему ты не вернулась раньше? — проигнорировав меня, Кирилл расслабленно управлял мерседесом одной рукой.

— Я и сейчас не вернулась. Мы встретились случайно.

— При желании, могла без труда отыскать меня в Москве.

Я покачала головой.

— Воронов, у тебя мания величия, — вздохнула. — Я была уверена, ты проживаешь свою жизнь мечты, в которой мне давно нет места. Ведь даже не искал… вернее… — осеклась, припомнив то красноречивое сообщение.

— Хотел, чтобы ты сама пришла ко мне на поклон, — хмыкнул, останавливаясь на перекрестке.

— Я бы никогда не стала тебе в ножки кланяться, — заметила сухо.

— А ночью другое говорила… — нахально подмигнул. — Только будущему мужу или жениху… Я запомнил, — разгоняясь по ярко освещенной магистрали.

Проигнорировав его двусмысленный выпад, добавила.

— Однажды я пыталась связаться с тобой, хотела попросить прощения, да просто… по-человечески все объяснить… но, видимо, ты сменил номер. А потом поняла, поезд ушел.

— Какая понятливая… — Кирилл буравил меня тяжелым взглядом, от которого по артериям в очередной раз понеслось концентрированное чувство вины.

Некоторое время никто не осмеливался прервать повисшую в салоне нехорошую тишину. Паузу. Бьющую по нервам.

— А новые туфли курьером… Ты? — поинтересовалась, наконец.

Равнодушно глядя на дорогу, Воронов пожал плечами.

— Я, сперва, подумала, Левицкий. Но потом не удержалась и примерила… — подавила смешок, — они идеально подошли. Прямо Золушкой себя почувствовала!

— Я просто помню твой размер ноги, Золушка. Тридцать седьмой.

Я помню твой размер ноги…

Никогда не думала, что эта фраза может вызвать во мне такую бурю эмоций.

— Что еще ты помнишь? — ерзая на сидении.

— Ты, итак, знаешь, — заметила, как дрогнули его желваки.

Всё

— Так с чего такая щедрость? Это ведь очень дорогие туфли. Я видела их стоимость.

— Ты заслуживаешь самого лучшего, — бросил сухо, однако я разобрала в его словах фальш.

— Признайся, ты ведь отправил их не просто так? Проверял? — перебирая дрожащие пальчики.

— Проверял, — стиснув челюсти, Воронов смотрел прямо перед собой.

— Ясно, — отвернулась к окну.

Честно говоря, по эмоциональному окрасу нашей беседы, первое свидание больше смахивало на последнее. Сколько же грязи он обо мне передумал за эти дни…

— Носи, раз понравились!

— Ну, спасибо… Подарки нужно дарить от чистого сердца, а не для того, чтобы проверить, шкура девушка или нет. Забери их. Там все этикетки целы.

— Лебедева, на х*я мне эти туфли? — резко выворачивая руль.