Осколки нашей истории
Шрифт:
– Вилку, пожалуйста!
– Ваш столовый прибор, сэр!
– Что здесь происходит? – Я хмурой тучей захожу в столовую, где занят всего один стол.
Четыре моих одногруппника – неразлучная компашка – неторопливо трапезничают, пока телефон одного из них разрывается звонком. Причем вместо стандартного звука на вызов установлен венский вальс, из-за чего вся сцена выглядит еще более странной.
– О! Ангелина! – Женя чуть вилку не роняет, когда видит меня. – Тоже проголодалась?
Он тянется к стулу за соседним столом, чтобы придвинуть его для меня. Но его опережают
– Ребят, вы чего устроили тут? – отмахиваюсь от протянутой руки и задвигаю стул, на который не собираюсь садиться. – Там все начнется скоро, а вы едите? Вероника вас сама сожрет, если опоздаете!
Телефон все играет и играет. Чем дольше не принимают звонок, тем громче звучит вальс. Работницы столовой даже начинают хихикать, наблюдая за нами.
– Веронику предупреждали, что никто после коллоквиума не пойдет на собрание! – с набитым ртом жалуется Саша.
Остальные парни кивают, торопливо уплетая припозднившийся обед.
– Нам даже время на нормальный перекус не дали, – осушив стакан с компотом, соглашается Влад. – Подумаешь, чуть-чуть опоздаем!
– Ты это Веронике скажи, когда поднимемся, – не удосужившись прожевать котлету, влезает в спор Женя. – Если мы и правда опоздаем, она нас порвет…
Венский вальс затихает, но теперь вибрировать начинает уже мой телефон.
– И меня порвут вместе с вами, – выдыхаю я, уже готовясь увидеть имя старосты на экране, но…
«Ангелина, добрый день! Тираж „Магического дебюта“ отпечатан. Если хотите забрать ваши авторские экземпляры, можете прийти в издательство. Адрес указала ниже. Заодно обсудим стратегию продвижения в сложившейся ситуации. С уважением, Татьяна».
– Ну? Что там?
Парни, заметив, как переменилось мое лицо, мигом забывают о еде. Вскакивают со стульев, хватают рюкзаки, но никуда не идут. Ждут моего ответа. Насколько разгневана староста?
– Идите наверх. Я приду позже, – говорю я и отхожу к окну, чтобы скрыть выражение лица. Губы дрожат от улыбки, а я – от волнения.
Тираж отпечатан, а это значит только одно – скоро «Магический дебют» разъедется по магазинам и читателям. Именно сейчас станет ясно, насколько отразится на мне выходка Алекс Шторм.
– Ангелина! Ты не опоздаешь?
– Опоздаю, – говорю, даже не обернувшись. – Передайте Веронике, ладно?
Они уходят. Голоса парней становятся все дальше и тише, но я все равно разбираю шутки про то, что даже девчонки не готовы голодными торчать на скучных собраниях. Они смеются, а я, несмотря на голод, думаю вовсе не о еде.
Делаю скрин экрана и отправляю его человеку, которому в последнее время доверяю гораздо большее, нежели секреты и переживания. Я доверяю ему целиком и полностью, без остатка.
И сейчас мне, как никогда, важна его поддержка.
Сообщение
Фил, 17:03
Если хочешь пойти, я буду с тобой
Изо рта вырываются клубки пара, пока бегу к остановке. Заглушая подскочивший до предела пульс и уведомления о сообщениях от старосты, в наушниках играет музыка. Издалека вижу, что Фил уже ждет меня. Стоит под только-только вспыхнувшим фонарем и смотрит в мою сторону.
Мы останавливаемся по разные стороны дороги и машем друг другу, широко улыбаясь. Человечек на светофоре упрямо горит красным, и я некстати думаю о том, что наверняка мое лицо сейчас такого же помидорного оттенка. Из-за бега, из-за мороза. Из-за Фила.
Он – моя радость. Благодаря ему в эти тяжелые месяцы я все еще нахожу силы сражаться.
Он – моя боль. Я обещала быть рядом и помогать, но пока способна лишь на первое.
Замечаю, как взгляд Фила отрывается от меня и скользит по сумке женщины, что остановилась у дороги перед ним. Тревога, которая с того сентябрьского семейного ужина стала моей верной спутницей, темным облаком накрывает прочие чувства.
Мне достаточно одного мрачного и сосредоточенного взгляда Фила, чтобы угадать его мысли.
Если бы я опоздала, если бы он был здесь один, то не стал бы сдерживаться. Фил бы украл то, что притянуло его внимание. Что там? Телефон? Какое-то украшение или кошелек? Щурюсь, но не могу разглядеть.
Светофор загорается зеленым, но навстречу своему парню шагаю уже не так резво. Как бы я ни обожала Фила, как бы ни билось мое сердце рядом с ним, мне все еще сложно принять – долгов у него больше, чем мы двое когда-либо сможем заработать.
Я понимаю Фила, но не могу смириться с собственной беспомощностью и его методами.
Хотелось бы взять его за руку и спокойно сказать: «Давай решим эту проблему вместе?» Но жизнь уже дала мне пощечину – я ничего не могу.
Крошечной стипендии хватает только на обеды между парами и проезд до учебы. Работать в кафе не успеваю из-за универа. Деньги с книг? Ха! Тираж нужно распродать, чтобы что-то получить, а чтобы распродать – нужно вложиться в рекламу. А воровать, как Фил… Не смогу, не стану. Да и он не позволит.
Замкнутый круг.
С каждым шагом, что делает меня ближе к Филу, я вновь проживаю знакомые чувства. Страх, тревога, отчаяние. Я просто оправдываю Фила и его воровство или у него действительно нет иного пути? Могу ли, глядя ему в глаза, говорить, как дорожу им, хотя на самом деле каждое утро просыпаюсь с надеждой – скоро этот кошмар кончится, и мы заживем спокойно. Как нормальные люди.
Заслуживаю ли быть рядом с ним, когда любви во мне столько же, сколько и страха?
Я каждый день твержу, что понимаю – иначе нельзя – и верю в лучшее. Но правда в том, что я боюсь. За Фила, потому что он рискует каждый день. За нас, потому что, если однажды Фил оступится и его поймают, всему придет конец. И за себя, потому что знаю – эти отношения в конечном итоге меня уничтожат.