Осколки памяти
Шрифт:
— Где вы были вчера ночью? — спросил Логан.
Генри пожал плечами.
— Там же, где и вы. На званом ужине в вашу, между прочим, честь, ваша светлость. Но вас, наверное, интересует, не я ли прикончил милашку Ванессу?
И тут Логан удивил меня. Он наклонился через стол к собеседнику и сказал, опустив взгляд, будто испытывал неловкость:
— Понимаете, формальность… Не то, чтобы я в это верил, но спросить обязан.
"Но ты же веришь, — хотелось закричать мне. — Сам убеждал меня вчера, что это мог сделать Генри" Но я промолчала.
— Нет, я ее не убивал. Зачем бы мне? Признаюсь, она начала становиться надоедливой, но свернуть ей из-за этого шею? Или как там с ней расправились? Ударили ножом? И отправиться на каторгу из-за глупой шлюшки? Нет, слишком много чести.
Дальнейший разговор прервал приход официанта. Я ожидала, что Логан продолжит расспросы, как только тот удалится, но его светлость в очередной раз вызвал мое недоумение. За обедом он завел светский разговор о событиях при дворе и даже рассказал несколько свежих анекдотов. Мне оставалось только недоумевать из-за такой смены его поведения, но в присутствии Генри делать вид, будто так и было задумано.
— И чего мы добились? — разъяренно шипела я, расхаживая взад-вперед по небольшому кабинету. — Не узнали ничего нового. Вы даже не спросили, где был Генри в ночь убийства Берталины Лозье.
Логан устроился на шатком стуле, вытянул длинные ноги так, что мне приходилось следить, чтобы не споткнуться.
— Не спросил, — согласился он. — Не хотел настораживать юношу раньше времени. И вы неправы, Николь. Кое-что нам удалось узнать.
— И что же?
— Что отпрыск вашего дорогого друга — самовлюбленный сукин сын, уверенный, будто ему сойдет с рук любая выходка. Похоже на Душителя, верно?
— Откуда мне знать? — огрызнулась я. — Может, наш маньяк, напротив, малый неуверенный и застенчивый.
— Бросьте. Душитель — самоуверенный ублюдок. И вы прекрасно это понимаете. Равно как и знаете цену Генри Хекстону. Ради хорошего отношения к его отцу закрываете глаза на недостатки сыночка, но все равно не можете отрицать их наличия.
Я остановилась, словно налетев на невидимую преграду. Резко повернулась к Логану и прошипела:
— Держите свои домыслы при себе, понятно?
Он невозмутимо налил себе воды из графина, отпил и заявил:
— Да, чуть не позабыл. Я считал его эмоции. Осторожно и совсем немного, чтобы малыш Генри не заподозрил неладное.
От изумления я поперхнулась воздухом и закашлялась.
— Вы — что?
— Считал эмоции подозреваемого, — любезно повторил Логан.
— Да вы с ума сошли. Это же незаконно. Если Хекстоны подадут жалобу, то даже титул и родство с его величеством не помогут замять скандал.
— Не подадут.
— Так уверены в собственной безнаказанности, ваша светлость?
"Ты ведь тоже не побежала жаловаться, — напомнил въедливый внутренний голос. — Хотя ощутила ментальное воздействие на собственной шкуре". Воспоминания о поцелуе вызвали глухое раздражение, и я постаралась поскорее отбросить их.
— Так вот, — проигнорировав мой вопрос, продолжил его невыносимая светлость, — Генри не лгал в том, что касалось его отношений с покойной. Он действительно не испытывал к ней ничего, даже отдаленно похожего на любовь. Более того, Ванесса его раздражала. Еще я уловил досаду и смятение.
— Смятение? — переспросила я. — Но почему?
Логан сделал еще глоток.
— Не знаю. Лезть глубже я побоялся — Генри мог почувствовать вмешательство. Но набор эмоций показался мне любопытным.
— Хорошо, — сдалась я. — Генри мог — пусть я в это и не верю — убить Ванессу. Вот только мотива не вижу.
— Например, она заявила о своей беременности. Как тебе, подходящий мотив для графского сыночка? Тем более, что он знал о многочисленных связях подружки. И нас любезно об этом проинформировал.
— Разве она была беременна?
Логан покрутил в руке опустевший стакан.
— Понятия не имею. Но заявить могла. А если хорошенько подумать, то можно найти еще парочку мотивов.
Его слова звучали убедительно, но что-то казалось мне неверным. Я закрыла глаза, покачалась с носка на пятку, стремясь поймать ускользающую мысль. Рядом, совсем близко… Вот оно.
— А как же другие девушки? Они тоже шантажировали Генри вероятным ребенком? Кстати, не одна из них не была в положении.
Но Логан не растерялся.
— Помните, что сказал Лоренс? Это убийство отличается от остальных. И у нас есть два варианта. Первый: убийца — Душитель, но с жертвой его связывали близкие отношения.
— А второй?
Мой собеседник помрачнел.
— А второй мне нравится гораздо меньше. Убийца просто имитировал почерк Душителя, чтобы направить расследование по неверному следу.
Мне хватило мгновения, чтобы понять, на что он намекает. Ахнув, я прижала руку ко рту и уставилась на Логана.
— Но это же значит… значит…
Закончить фразу я никак не могла себя заставить. Словно предположение, оставаясь невысказанным, не могло стать правдой. Логан кивнул.
— Да, Николь. Это значит, что убийца — сотрудник Управления. Или, опять-таки, Генри Хекстон — если отец поделился с ним сведениями о маньяке. А он поделился, не так ли?
Я понуро уставилась в пол, разглядывая носы своих ботинок. Сил посмотреть Логану в лицо не находилось: боялась увидеть торжествующее выражение. Но признаться все-таки пришлось:
— Да. Чарли рассказывал сыну о Душителе. Все-таки Генри — его наследник, и должен быть в курсе дел графства.
Логан встал, подошел ко мне, мягко обнял за плечи. Произнес тихо:
— Держитесь. Как бы то ни было, мы вычислим этого мерзавца. И я надеюсь, что скоро.
С Теодором Бланкетом не церемонились так, как с наследником графа. Лоренс велел вызвать второго любовника Ванессы в Управление и допросил его лично. Я и Логан наблюдали за разговором, сидя в соседней комнате. Картина на стене в допросной на самом деле представляла собой искусно замаскированное окно, прозрачное лишь с одной стороны. Голоса звучали приглушенно, но вполне различимо, чему способствовали специальные неприметные отверстия.