Осколки разбитых иллюзий
Шрифт:
— Сообщи ребятам, мы немедленно едем в аэропорт. Через три часа ваш рейс, возможно, я улечу раньше.
Кивнув, я исчезаю в своём номере. Быстро переодеваюсь. Отправляю голосовое сообщение Салии. Прошу сообщить ребятам, что мы уезжаем. Всё происходит так быстро, что я включаю режим автопилота, отгоняя все мысли в сторону.
— Кам, — зовёт меня брат. — Спишь?
— Нет, — бурчу в ответ.
Распахиваю глаза, приподнимаю сиденье чуть выше. Смотрю в окно, дождь прекратился,
— А чего притихла тогда? На тебя это непохоже, — косится на меня, бегает глазами по моему лицу, изучает.
— Просто задумалась, — отвечаю уклончиво.
Мои мысли всё время вращаются вокруг Адэма. Ему действительно удалось вылететь раньше нас, что можно было считать несказанным везением. Через сорок минут после нашего прибытия, он уже прошел регистрацию и сел в самолёт. Наше прощание было быстрым. Сухим. Всё происходило в такой суматохе, что я не успевала ничего осознать толком. Адэм был весь напряжён и сосредоточен, а я не могла понять, это связано со мной или с тем, что он мысленно уже был в Варшаве. Чувство незавершённости нашего разговора грызло изнутри. Я не знала, что будет по приезду Адэма. Меня пугала это неизвестность и недосказанность.
Также мне не давала покоя мысль о том, почему Дамла Озаки собиралась говорить только с Адэмом? Может у них были какие-то отношения? На душе ожил червячок ревности, он подтачивал и без того терзающееся сердце.
— Адэм тебя обидел? — осторожно подступается Демир. — Ему ведь было известно об Инглабе и о том, что ты была не на стажировке?
Я слышу в голосе Демира знакомые нотки беспокойства. Вижу по глазам, что брат переживает за меня. Он мой лучший друг — так было всегда. Только последнее время мы немного отдалились. Даже не помню, как давно мы оставались одни и говорили по душам.
— Да, он знал, — отвечаю ему и увожу взгляд в сторону. — Адэм меня не обидел, Демир. Не переживай.
Действительно, на крыше, Адэм вёл себя вполне сдержанно. Раньше были моменты, когда он больно бил словами, мог оскорбить из-за отношений с Инглабом, но после свадьбы этого почти не происходило.
— А что тогда? Из-за поста с фотографией переживаешь? Слушай эта ерунда, у Азры уже три — четыре варианта для опровержения.
У меня вырывается смешок. Да, это вполне в духе подруги. Азра способна даже черта убедить, что он ангел.
— Просто столько навалилось, Дем.
Вздыхаю, прокручивая в голове последние события. В висках снова начинает пульсировать. Поднимаю руки, начинаю массажировать их.
— Меня столько всего беспокоит. Вокруг такое творится, — в моём голосе скользит печаль и усталость.
Смотрю на брата, он согласно кивает, смотрит по левую сторону от дороги, и начинает сбавлять скорость. Заезжает с шоссе в кармашек, ведущий к зданию, где находится придорожный кемпинг.
— Давай перекусим? — предлагает неожиданно, чем удивляет меня.
Останавливает машину на стоянке.
— Перекусим? —
Оно не внушает доверия. До города, километров десять. Скоро мы окажемся дома и сможем нормально поужинать.
— Заодно поговорим о том, что тебя беспокоит, — добавляет он.
Согласно киваю, понимая, что суть остановки не в том, что он действительно решил перекусить, Демир просто хочет поговорить по душам. Мы выходим из машины, направляемся в кафе.
Заходим в помещение. Практически все имеющиеся столики заняты. Тут шумно и душно, различные запахи доносятся со стороны кухни и витают в воздухе.
— Давай, возьмем с собой? — предлагаю брату, в таком месте по душам поговорить точно не удастся.
— Да, так будет лучше. Сделаю заказ.
— Возьми мне кофе и что-то, что не займет много времени для приготовления, — даю ему инструкцию.
— Окей, — брат отходит от меня к стойке.
Я присаживаюсь на край дивана за столиком у входа, жду Демира.
Когда он возвращается с двумя бумажными стаканчиками и пакетом, мы выходим обратно на улицу. Идём к машине. На стоянке тихо. Воздух после дождя бодрит. С наслаждением втягиваю в себя запах мокрого асфальта. Люблю его с детства.
Демир ставит на капот стаканы и перекус. Отходит назад к багажнику, спустя минуту возвращается и накидывает мне на плечи плед. За нашей спиной по трассе мчатся машины.
— Спасибо, — шепчу ему.
Укутываюсь в клетчатый плед, он тёплый и пушистый. Согревает моментально. Знаю, что Азра любительница ночных вылазок, поэтому Демир хранит палантин в машине.
Мы прислоняемся к автомобилю, Демир протягивает мне кофе.
— Ну что, мелкая, рассказывай, от чего тебе тревожно.
Отпиваю кофе. Улыбаюсь. По привычке Демир взял латте, которое любит его женушка. Он прекрасно знает, что я предпочитаю американо.
— Тревожно, что мой любимый братик, забыл о предпочтениях сестры. — трясу стаканчиком перед ним, — Что за булькающее молоко Демир Мураз? Где моё американо?
— Чёрт. Прости, — отвечает с искренним сожалением. — Схожу за американо.
— Я шучу, — толкаю его в плечо. — Всё нормально. Выпью, что есть.
— Уверена? Мне не сложно.
— Да. Не стоит, Дем, — бросаю ему, отпивая кофе.
Брат достаёт слоённую выпечку, передаёт мне. Я жую, размышляя о том, как лучше мне начать разговор.
— Я нашла в кабинете отца письма, — говорю ему, решая, что у нас не так много времени и тянуть нет смысла. — Они от некой Анны Мартыновой. Она моя биологическая мать. Это подтверждают документы, что были там же.
Демир в это время делает глоток из стаканчика. Поперхнувшись, закашливается. Выпучив глаза, он смотрит на меня несколько секунд.
Сводит брови на переносице.
— Ты не шутишь, — делает вывод, изучая выражение моего лица. — Мартынова? Леонид Мартынов?
— Ты всё верно понял, — киваю. — Она его сестра. Акции, как ты знаешь, он для неё приобрел.