Осколки теней
Шрифт:
— Но зачем они приносят в жертву людей?….
— Корус питал свои силы напрямую из Тёмного мира, Апостолы же так не могут. В каждом человеке есть огромный запас магической силы — его душа. В Долине Духов они приносят людей в жертву во имя демона Ракшаса, и тот даёт им силу.
— То есть. — испуганно произнёс Хугин. — Все люди, о которых они якобы заботятся, просто скот для них? И они растят нас на убой ради. Ради новой дозы демонической силы?
Велес понимал, что сейчас подчинённому нужна была поддержка, но капитан был ребёнком войны и совершенно не разбирался в человеческих чувствах. Он
— Почему ты раньше об этом не рассказал? — спросил Хугин.
— Я не помнил, заклятие, блокирующее воспоминания, спадает постепенно, и сейчас, когда на моих глазах погиб Хати. Я всё вспомнил, почти всё.
— Что ты ещё нам не рассказал?..
— Это всё, что я помню.
Повисло молчание. Рассветное зарево почти заполыхало на небосклоне, когда Моусэль нарушил тишину.
— Я, конечно, понимаю, что только что услышанное меняет коренным образом всё представление о мире, но нам пора убираться отсюда и как можно скорее.
— Хугин, он прав, нужно уходить.
— А как же. Как же Хати?..
— Прости, но придётся его оставить здесь.
— Нет, нет, так нельзя.
— Можно, я слышу их, убираемся живо!.
Велес подскочил к Хугину и, резко дёрнув, потащил его за собой. Моусэль бросился следом.
Не оборачиваясь и не замедляя бега, они бежали по узкой каменистой тропе к подножию горы. Лишь добравшись до Турмского леса, Велес замедлил бег и, немного углубившись в чащу, остановился. Обессиленный Хугин рухнул на землю, проводник, до этого державшийся бодрым, тоже изрядно устал и запыхался.
— Надо было. остаться. и. дать бой, — произнёс Моусэль.
— Их было не меньше сотни, — казалось, капитан даже не запыхался после их изнурительного марш-броска.
— Сотни? Тогда я погорячился, извиняюсь.
— Подъём, пора в путь. Веди, проводник.
Хугин медленно поднялся и подошёл к капитану.
— Ты, — Моусэль кивнул на Велеса. — Наверное, уже всё знаешь, тогда расскажу тебе. Турмский лес — место опасное, когда-то мощная волна магической энергии накрыла это место, и теперь здесь растут грибы и растения, чьи споры и пыльца вызывают мощные галлюцинации. Поэтому не наступай на грибы и не трогай растения с синими цветками, хотя вообще ничего не трогай и уж тем более не ешь. Если повезёт, то к вечеру будем в Оэрзе. Этот город в отдалении и относится к Императору с Апостолами там более лояльно. Короче, им плевать на вас, поэтому никто не должен нападать и желать вашей смерти. Ты всё понял?..
Хугин коротко кивнул..
— Идём шаг в шаг, не вздумайте сойти с тропы. В Турмском лесу может убить тебя абсолютно всё.
— Я с первого раза понял, — недовольно буркнул Хугин.
— Вперёд, — скомандовал Велес, и проводник осторожно двинулся меж деревьев…
Под ногами отряда расстелился мягкий, пушистый ковёр из зеленых мхов, словно приглашая их в опасный мир таинственного леса. Стволы древесных великанов, украшенные лишайниками, возвышались вокруг, словно стражи древних тайн.
Шепот листьев на ветру словно предупреждал о скрытых угрозах, что таились в каждом уголке этого мрачного леса. В листве шевелились тени, мелькали странные силуэты, словно живые стражи этого мироздания. Свет играл в танце лучей, проникая сквозь густую листву, создавая на земле ослепительные узоры. Воздух был пропитан ароматами неведомых цветов и трав, каждая из которых скрывала в себе силу исцеления или проклятия.
Моусэль резко свернул и повёл путников через заросли густых кустарников, их ветви словно сотни жаждущих рук тянулись к ним. Воздух становился всё тяжелее, а дышать труднее. Пряный аромат с приторно сладкими нотами пьянил и манил путников в глубь леса. С каждым шагом шорохов и загадочных силуэтов становилось всё больше, и теперь отделить реальность от фантазий было куда труднее.
— Кажется, что-то происходит, — заторможенно произнёс Хугин.
— Что с тобой? — встревоженно спросил Велес…
— Я не знаю, кажется, я…..
Он не успел договорить и обессиленно повалился в мягкие объятия мха.
— Хугин! — испуганный капитан бросился к подчинённому.
Проводник медленно приблизился, наклонился и почти сразу указал на маленькую царапину на шее.
— Вот. Я же предупреждал, что нужно быть осторожным. Наверняка поцарапался, когда мы проходили мимо кустов Жаркании.
— Зачем ты вообще нас там повёл?….
— Поверь, на остальных тропах растения куда более опасные. Сейчас он полежит часик и придёт в себя, а там мог бы и не проснуться никогда….
— У нас нет времени ждать, — капитан закинул Хугина на плечо.
Проводник безразлично пожал плечами и продолжил путь, но уже через пару минут он почувствовал, что лес вокруг него стал медленно вращаться, звуки усилились, а солнце стало невыносимо ярким.
— Эй, капитан, кажется, дело было не в Жаркании, — Моусэль медленно обернулся.
Велес вместе с подчинённым без сознания лежали в десяти метрах позади.
— Да твою же мать…
Резкая волна слабости прокатилась по телу проводника, ноги обмякли, и он опустился на мох. Перед глазами плыло и медленно темнело, но прежде чем тьма полностью поглотила его сознание, Моусэль успел увидеть, как к нему приближается какой-то силуэт. Подойдя ближе, к капитану незнакомец громко крикнул:
— Эсмель гроку саляр!
В этот момент проводник окончательно провалился в пучину одурманенного разума.
Глава 13
Алиса спускалась по узкой лестнице, едва различая путь впереди себя. Темнота окружала ее, и каждый шаг казался испытанием. Она чувствовала, как стены давят на нее, словно пытаясь выдавить воздух из легких. Ее сердце билось так громко, что казалось, его стук раздаётся на всей лестнице.
Девушка старалась не думать о том, что ждет ее внизу. Воспоминания безумным вихрем сменяли друг друга в ее разуме. Лицо старейшины до сих пор стояло перед ее глазами, а его слова набатом звучали в голове. Что он хотел сказать? Как его звали? Зачем ей это знать? Что за места она видела, пока перемещалась? Где она сейчас? Кто эта женщина и почему помогает ей? Вопросов было слишком много, а ответов — слишком мало. Ясно было лишь одно: она здесь, одна, в темноте, и путь был только один — вниз. Алиса чувствовала, как при каждом шаге дрожат ее ноги, грудь сдавливает, и дышать становится невыносимо трудно.