Осколки тьмы
Шрифт:
— Это только начало, — усмехается мой противник, на этот раз атакуя целой волной огня. Ее встречает стена вечно голодной тьмы, поглощая пламя без остатка.
— В твоем ассортименте заклинаний помимо огня ничего и нет? — я не скрываю разочарования.
Надменная улыбка сползает с губ противника, сменяясь злобной гримасой. Он выкрикивает несколько слов на непонятном языке, и подо мной что-то взрывается. Каменная брусчатка, которой вымощена улица, разлетается на осколки прямо под ногами. Большие обломки, с силой взметаясь вверх, вполне могли бы сломать мне ноги и нанести множество других ушибов, если бы не тьма. На этот раз она действует сама, еще до того, как получает мысленный приказ. Тьма подхватывает меня нежным вихрем и приподнимает над землей, ограждая от опасных осколков.
— Что ты творишь?! Ты мог ее покалечить! — восклицает светловолосый студент, который с самого начала казался наиболее разумным. По крайней мере, это он обратил внимание на то, что сущность наших сил определить не получается.
Я задерживаюсь ненадолго в воздухе и со смехом встряхиваю руками, сбрасывая «когти». Острые стилеты молниями срываются с пальцев и устремляются к моему противнику. Парень создает магический щит, но тьма вспарывает защиту, не замечая преграды.
Удивленно и даже испуганно раскрывая глаза, парень лишь в последний момент уворачивается. Несколько игл разрывают прекрасную темно-синюю мантию. Одна подрезает прядь волос, портя идеальную прическу. Еще одна оставляет на щеке аккуратный порез, на котором теперь быстро набухают капельки крови. Остальные иглы проходят мимо, но при этом каждая двигается точно так, как я хочу. При моем желании, они все пронзили бы цель, но ведь я не собираюсь убивать. Всего лишь развлечься.
Новый этап во взаимодействии с тьмой, которая предугадывает желания еще до того, как они формируются, дарит необыкновенное осознание собственного могущества. Ощущение превосходства, непобедимости и вседозволенности пьянит не хуже крепких напитков и приятно кружит голову.
Со злостью утирая с лица кровь, мой противник уже собирается вновь атаковать, но крик «босса» его останавливает:
— Давайте «Слепящую Молнию»!
— С ума сошел? Она же запрещена! — восклицает светловолосый.
— Я приказываю!
Все четверо подскакивают друг к другу и соединяют руки над головами. Над ладонями возникает огромный голубой шар, созданный словно из переплетенных между собой нескольких сотен молний.
Догадываясь по тем фразам, которыми обменялись студенты, и просто на глаз оценивая мощность шара, мы с друзьями одновременно понимаем, что против нас намереваются использовать довольно опасную боевую магию, обычно вряд ли применяемую для развлечений и учебных тренировок.
— Доигрались, ребятки, — говорит Терран, и мы вчетвером объединяем силы.
Сплошная волна тьмы накрывает обнаглевших противников. Их следует хорошенько проучить.
«Слепящая Молния» тухнет, бесследно растворяясь во тьме. С приглушенными криками ребята падают на землю, погребенные под силой удара.
Но, видимо, что-то мы упускаем.
Когда тьма расползается, передавая напоследок ощущение боли, которую испытали студенты, нашим взорам открываются окровавленные тела. Благодаря все той же тьме мы точно знаем, что ребята живы, но в очень тяжелом состоянии, почти на грани. В клочья изодранная одежда едва прикрывает до неузнаваемости истерзанные тела. С пугающей скоростью под ними увеличиваются лужицы крови.
— Боже, что мы наделали, — шепчет Лина. Бросаясь к ребятам, падает рядом с ними на колени. На ее штанах тут же расползаются пятна чужой крови. В каком-то странном помешательстве подруга гладит израненные руки наших противников, поправляет лохмотья одежды, убирает с лиц спутанные пряди волос и, что-то бормоча, все больше пачкается в крови.
Стас спешит к Лине. Обнимая за плечи, пытается успокоить.
— Перестань, Лина, ты все равно ничего не можешь сделать, — повторяет он, останавливая протянутые к истерзанным телам заляпанные руки.
— Да, мы можем только убивать! — сквозь рыдания выдавливает подруга.
Волны ужаса накатывают на сознание одна за другой, с каждым разом все сильней грозясь погрести под собой. Произошедшее звонкой пощечиной приводит в чувство, сдирая с лица пелену дурмана. Сквозь бесследно растворившуюся эйфорию безжалостно накатывает осознание того, ЧТО мы натворили.
Мы чуть не убили обыкновенных ребят, виновных лишь в том, что хотели похвастаться своими способностями. Да, они заигрались, использовали заклинание, которое могло бы убить нас, не обладай мы тьмой, но ведь этого не случилось! Они не причинили нам ни малейшего вреда, а сами истекают кровью, находясь на грани смерти!
Мы сильней, а значит, несем ответственность за свои поступки. Как мы могли забыть об этом? Как могли развлекаться, используя силу разрушения? Гоняться за аллирами, словно за какими-то животными, равнодушно наблюдать за тем, как умирают Повелители Ночи, запутавшись в удушающей паутине тьмы, использовать тьму ради развлечения, чтобы преподать урок загордившимся студентам. Как можно использовать тьму ради собственного развлечения?! Тьму! Ту самую, которая убивает. Ту самую, которая способна уничтожить не один мир!
На негнущихся ногах бреду к друзьям. Лина до сих пор бьется в истерике, пытаясь вырваться из объятий Стаса. Друг продолжает упорно оттаскивать ее от наших жертв.
Кровь гулко стучит у меня в висках, тело отказывается повиноваться.
Что мы натворили… Они ведь могут умереть… И умрут, если мы ничего не сделаем!
— Нужно перевязать их раны, — говорю, опускаясь на корточки рядом с друзьями.
— Да ты посмотри на них! Каждый — одна сплошная рана! Что ты собралась перевязывать?! — в отчаянии восклицает Стас.
Смотреть на ребят действительно страшно. Ободранные лица — кровавая каша, лоскутья одежды пропитаны кровью, перемешаны с кожей и разорванными тканями мышц.
— А ты предлагаешь бросить их здесь?! — кричу я, в ужасе глядя на дело наших рук, готовая сорваться в полную отчаяния истерику.
— Нет… Алиса, я не знаю…
— Черт возьми, надо же делать хоть что-нибудь! — Я хватаю длинный рукав рубашки и резко дергаю, намереваясь оторвать кусок чистой ткани, которую можно использовать вместо бинтов.