Осколки времени
Шрифт:
– Сначала поешь, а потом пойдёшь обратно.
Клиа помотала головой.
– Это она тоже учует. И, кроме того, тебе самому пригодится всё до единой крошки. И да пребудет с тобой благодать Иллиора, Алек!
– А с тобой Пламя Сакора!
Клиа кивнула и ушла в туннель. Обогнув город, она немного прошлась вдоль берега реки, затем повернула и, сделав вид, что ей дурно, упала на землю и принялась ждать.
Разат сошла вниз по потайной лестнице, ведущей из её покоев в подвалы башни. Она желал взглянуть на своих уцелевших узников. Теперь их тут было всего только двое, и она тянула их, сколько было возможно, как ребенок,
Дойдя до конца ступеней, она зажгла магический свет и в гулкой темноте отправилась к камере с клетками. Когда она отворила тяжёлую дверь, на неё пахнуло затхлым воздухом, и она с наслаждением втянула его ноздрями. Запахи гниения и экскрементов были для неё словно аромат парфюма, такого богатого и такого чувственного.
Двери девяти из клеток были уже открыты, в каждой - разлагающиеся останки какого-нибудь солдата, которого она уже отведала. Два оставшихся драгоценных яства – бородатый мужчина и белокурая женщина – поблескивали в сиянии её огня, пока она к ним приближалась. Разат на мгновение замерла, пытаясь решить, которая из этих жизней сейчас ей больше придётся по вкусу. Но когда женщина закричала, это решило всё.
– Бедняжка, - с притворным сочувствием Разат тронула замок на её клетке.
– Такое напряжение просто невыносимо, верно? Ну же, позволь мне даровать тебе упокоение.
– Отвали от неё! – рыкнул парень, и, сунув сквозь решётку руку, потянулся к Разат, но ухватил только воздух. – Давай, забирай меня, сука!
– Не терпится сдохнуть?
– Нет, Капитан, - сказала женщина, изо всех сил стараясь взять себя в руки. – Мой черёд и я ко всему готова. Я больше ни минуты не вынесу в этом проклятом месте.
Выйдя из клетки, она встала навытяжку перед Разат, и та весело рассмеялась от такого позёрства.
– Нет, в самом деле, дорогуша, неужели это так важно - сдохнуть с высоко поднятой головой?
– Для меня – да.
– Ну, как пожелаешь.
Разат стиснула голову женщины в своих ладонях, приникла губами ко лбу и задыхаясь от наслаждения, ощутила, как в неё полились жизненные соки.
Когда с этим было покончено, она закинула останки в клетку и облизнула губы.
– Можешь сожрать и меня, - сказал парень, чья бравада заметно иссякла. Прозвучало это довольно уныло.
– Я так и поступлю. Твоя подружка оказалась далеко не так питательна, как мне казалось.
Как она и ожидала, без боя он не вышел, но у неё всё же хватило сил вцепиться ему в горло и высосать из него жизнь.
Вверх по ступеням в свои покои она взбиралась, чувствуя себя определенно более окрылённой, а оттуда спустилась по главной лестнице в парадный холл и позвала Клиа.
– Эй, дорогуша! Сюда, тебе пора обедать.
Не дождавшись ответа, Разат пожала плечами и отправилась в кухню. Если бы Клиа была в башне, она бы отозвалась. Она даже и не пыталась
На кухне Разат сарезала остатки мяса с руки парня, которого съела ещё пару дней назад, и превратила их в пищу, пригодную для её гостьи. Конечно, не столь сытно, как если бы это оставалось исходным материалом, но было сложно ожидать от Клиа, что та добровольно согласится поедать собственных людей. Преобразовав мясо, Разат превратила его в воробьиное суфле и айвовое печенье.
Когда же Клиа так и не появилась ко времени их вечерней трапезы, Разат послала дра’горгоса, и тот возвратился с обмякшим телом принцессы в руках. Похоже, та была в обмороке. По мановению руки Разат дра’горгос положил Клиа на пол в приёмном покое и исчез.
Присев возле Клиа на колено, Разат ласково похлопала её по бледным и впалым щекам. Клиа здорово исхудала.
– Ну же, ты должна поесть.
Ресницы Клиа дрогнули, она открыла глаза и глянула на Разат.
– Я не голодна.
– Ну, конечно же, голодна. Зачем же отказываться?
Она подняла Клиа на ноги, обхватила её рукой и повела в столовую, а там усадила на стул.
– Довольно бесхитростная еда, милочка, но зато можешь есть, сколько влезет.
Равнодушно, словно кукла, Клиа смотрела, как Разат накладывает тарелку и ставит её перед ней. Руки Клиа безвольно покоились на коленях. По щеке покатилась слеза, за ней – другая. Она не всхлипывала, не причитала, просто сидела в безмолвном отчаянии, такая вся сладостная, что Разат боролась с искушением проглотить её тотчас же.
– Что-то не так, милочка?
Не сводя глаз с тарелки, Клиа покачала головой.
– Что это? Я не могу понять.
А потом, так тихо, что Разат едва сумела это расслышать:
– Я хочу жить.
– И с чего бы, вдруг, такие внезапные перемены? – поинтересовалась Разат.
Клиа обхватила руками живот, где уже шевелилось дитя, и по щекам её опять покатились слёзы.
– А, понимаю.
– Вы же отпустите меня, если я сделаю то, что Вам нужно?
– Конечно! Не могу же я быть настолько неблагодарной, чтобы не отпустить. Ты имеешь в виду, что готова сломать печать?
Какое-то время, Клиа сидела, не шевелясь, потом едва заметно кивнула.
– Это значит «да»?
Клиа слабо кивнула, но Разат хотелось сполна насладиться своей победой.
– Произнеси это вслух, дорогуша, так, чтобы я убедилась, что мы понимаем друг друга.
Клиа зажмурилась, и с её ресниц опять закапали слёзы.
– Я сломаю печать. Освобожу Вас, если обещаете, что позволите жить мне и моему ребёнку, и жить так, как нам хочется, быть свободными от Вас навсегда. Поклянитесь, что больше никогда не станете нас удерживать, и я сделаю то, что Вы просите.
– Ты наполняешь меня великой радостью, Принцесса. Всё, что мне нужно, это чтобы ты разбила эту печать. Потом ты, на самом деле, будешь вольна идти на все четыре. Клянусь Сериамаюсом, которого почитаю более всех богов и которому поклоняюсь.
И неважно, что Пожиратель Смерти – покровитель лжецов и убийц, улыбнулась она про себя. Как же умилительно было видеть первые робкие проблески надежды в этих полных слез голубых глазах.
– Ну же, давай теперь, ешь, моя дорогая, а потом тебе следует отдохнуть. Уже близится завтрашний день. А ты знаешь, я стану скучать по тебе. Хотя ты мне больше нравилась, пока гордость твоя была не сломлена. Стыдобища дошло до чего, мм?