Осколки

Резник Юлия

— Что-то не так?

— Нет. Просто…

— Что?

— Как думаешь, здесь где-нибудь есть туалет?

— Эм… А что говорят твои карты?

— Ничего! — в отчаянии бросила Агата и крутанулась волчком, сканируя окрестности. Они были посреди не очень-то многолюдной, но всё-таки огромной площади. В центре — памятник, парк и журчащие фонтаны… О чёрт...

— О чёрт, — вслед за ним, но только вслух, повторила Агата и скукожилась вся и смешно сжала коленки. Стужин не знал, как ему не заржать.

— Может, в кустики тогда?

— Да. Да, я… пошла.

Широко

улыбаясь (Почему бы и нет? Она-то его не видела) Илья тактично отошёл чуть дальше. Остановился. Прошёлся туда-сюда. По крупному её, что ли, прихватило? Хоть иди и узнавай, где она бродит! Наконец с другой стороны аллеи показалась её фигурка. Да не одна, а… с полицейским. И если до того момента, как они поравнялись, Стужин ещё мог гадать над причинами задержания, то увидев её красное, пылающее от стыда лицо, никаких сомнений не осталось. Похоже, её застукали. И, судя по интенсивности окраски, скорее всего в самый ответственный момент. Илья хрюкнул, плохо замаскировав смех, и решил вступиться за страдалицу.

Глава 5

Даже если когда-нибудь Землю захватят инопланетяне-колонизаторы, даже если однажды какой-нибудь спятивший местечковый тиран пульнёт ядерной боеголовкой, даже если все вокруг однажды превратятся в зомби… так вот, даже тогда самым худшим днём в своей жизни ты всё равно назовёшь тот день, когда тебя застукали под кустиком с задранным кверху подолом и спущенными трусами.

Агата пребывала в каком-то ступоре. Она горела. Задыхалась… Её куда-то вели. Агата шла, со стыда не в силах связать двух слов. Про Илью она вообще забыла, а увидев, сначала даже обрадовалась. Было так важно знать — она не одна! И что в случае чего будет кому сообщить родителям, где её, по крайней мере, искать. Но радость Агаты практически тут же растворилась в новой волне накатившего на неё стыда. Куда глаза деть? Господи… Как вообще это всё с ней случилось? Полиция, задержание… Хорошо хоть без наручников обошлось.

Нет, конечно, она предполагала, что такое может случиться — нет ничего невозможного для человека с активной гражданской позицией, да… Чего Агата никак не могла предположить, так это того, что её первый арест случится за тысячи километров от дома, в чужой стране. А главное — за что? И ведь виновата же! Виновата, если так разобраться. И смех и грех. Как же так?

— Господин полицейский, ну девушка не со зла, правда. Мы туалет пытались найти, но его просто нет здесь. Посмотрите, вот, даже на картах… И что прикажете делать бедным туристам, если вдруг стало невмоготу? Мы пытались добежать до кафе, но природа, знаете ли. Ну, вот если бы она на бегу описалась, это не было бы правонарушением?

Иисусе! Он правда это говорит?

С губ Агаты сорвался короткий испуганный смешок.

— Пожалейте, пожалуйста, девушку. Она очень раскаивается. Ты же раскаиваешься, Агата?

— Словами не описать, — смогла каким-то чудом выдавить. И то ли от этих усилий, то ли просто дойдя до ручки, Агата расплакалась.

— Ладно. Так и быть. Но в следующий раз постарайтесь планировать свои прогулки поближе к общественным туалетам.

— Прекрасная мысль! — закивал Илья, прикинувшись простачком. — Мы в первый раз оказались в подобной ситуации. А всё почему?

— Почему? — буркнул полицейский.

— Потому что у вас клубника вкусная. Вы знали, что это довольно мочегонный продукт?

— Илья! — выдохнула Агата. — Мы правда можем идти? — для надёжности уточнила у полицейского, не в силах поверить, что её отпустили, и опасаясь, как бы фантазия не подкинула её соседу новых идей, которые, не известно, помогали ли умаслить представителя власти, зато ей действовали на нервы — будь здоров.

— Идите. Хорошего отдыха. Соблюдайте законы республики, если не хотите, чтобы вас из неё выдворили.

— Конечно, нет. Ещё раз извините.

Полицейский кивнул и двинулся по аллее прочь. В нескольких метрах его поджидали коллеги. Видно, те, как и водится, патрулировали город группами. Агата перевела дух, спрятав лицо в ладонях.

— Какой ужас, — прошептала она. — И какой всё-таки отзывчивый полицейский. Какой добрый.

— Да он просто на тебя запал, — фыркнул Илья. — Зуб даю, если бы он меня поймал писающим, в жизни бы не отпустил так просто.

— Не напоминай, — Агату передёрнуло. Хотя что толку? Ей такого унижения никогда не забыть.

— Меня другое интересует.

— Что именно?

— Что он сам делал между ёлок? Небось и сам хотел справить нужду.

Агата хохотнула. Ну точно, истерика.

— Нет. Это вряд ли. Он весь такой…

— Какой?

— Весь такой преисполненный достоинства.

— А что, преисполненные достоинства не ходят в туалет? Брось!

— Всё, замолчи. Давай об этом не будем. Пощади хоть немного мою гордость.

— Да без проблем, — усмехнулся Илья. Агата, кстати, оценила и его помощь, и его тактичность. А то, что не поблагодарила, так… ну ведь и правда никогда ещё она не была так смущена.

— Вот это свидание — так свидание.

— Запомним на всю жизнь, — улыбнулся шире.

— Если ты засмеёшься — я тебя тресну! — пообещала Агата.

— Молчу. — Илья сложил пальцы и провёл вдоль линии губ, будто закрывая рот на молнию. — Значит, это всё-таки было свидание?

— Ну, было и было. Спать-то я всё равно с тобой не стану. Пойдём.

— Куда?

— К гостинице. Видит бог — на этот день с меня достаточно впечатлений.

— Слушай, а может, этот тип — извращенец?

— Кто? — устало спросила Агата.

— Так ведь полицейский. Поди, ты не одна здесь такая. Вдруг у них в этих ёлках точка…

— Не мели чепухи!

— Я просто хотел тебя немного отвлечь, — обиделся Илья. — Ты сильно загналась.

— А ты бы на моём месте не загнался? — изумилась Агата.

— Нет. Однажды мы с приятелями устроили соревнования, кто пустит дальше струю. Моя тогдашняя подружка выступала в качестве арбитра.

— Фу! Как мерзко. Я бы ни за что на такое не согласилась.